ПРОСТО ИСТОРИЯ. АНФЕРНИ ХАРДУЭЙ. СВЕТ УГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ. Часть 5

ПРОСТО ИСТОРИЯ

АНФЕРНИ ХАРДУЭЙ. СВЕТ УГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ

Часть 5

ПРОСТО ИСТОРИЯ. АНФЕРНИ ХАРДУЭЙ. СВЕТ УГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ. Часть 1

ПРОСТО ИСТОРИЯ. АНФЕРНИ ХАРДУЭЙ. СВЕТ УГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ. Часть 2

ПРОСТО ИСТОРИЯ. АНФЕРНИ ХАРДУЭЙ. СВЕТ УГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ. Часть 3

ПРОСТО ИСТОРИЯ. АНФЕРНИ ХАРДУЭЙ. СВЕТ УГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ. Часть 4

***

Даже несмотря на травмы, Хардуэй всё ещё считался главным оппонентом Джордана. Более того: продолжало выходить множество материалов, написанных весьма авторитетными аналитиками (как, например, в этом журнале, под заголовком в правом нижнем углу обложки), в которых доказывалось, в чём именно Анферни превосходит Майкла. Находились горячие головы (ну очень горячие), из-под бойкого пера которых вылетали статьи с совсем уж категоричными названиями вроде «Джордан, подвинься, это – лига Хардуэя». И хотя, повторюсь, в плэй-офф Джордан ясно давал понять, что на троне может быть только один, и никому и в голову не приходило усомниться в том, кто этот единственный, не могу сказать, что все эти сравнения в те, лучшие годы Пенни, выглядели бредом сумасшедшего или были слишком уж натянутыми. Для них действительно были основания, и нельзя было сказать, что эти игроки стоят совсем уж на разных ступенях… 

В начале декабря 1997-о Хардуэй выбыл – прошлое повреждение подколенного сухожилия привело к развитию тендинита. Собственно, руководство «Орландо» уже едва ли не официально объявило, что сезон для Анферни закончен. Но болельщики продолжали голосовать за его участие в All-Star Game. И Пенни совершил совершенно необдуманный, да просто очень глупый поступок. Вместо нормального восстановления он стал набирать форму усиленными темпами – и к моменту игры вернулся-таки в строй и вышел в старте Востока, проведя 12 минут. Но такие издевательства над организмом, конечно, не могли пройти даром. И, сыграв после этого в шести матчах регулярки (а всего в том сезоне – в 19-и), Анферни снова лёг под нож.

Ставший в межсезонье тренером «Орландо» суровый и авторитетный Чак Дэйли (тот самый, который приводил к чемпионским титулам «плохих парней» из Детройта) был внешне просто раздосадован и раздражён, но внутри у него, думаю, всё кипело. Он по делу покритиковал в прессе Хардуэя за то, что тот проявил такое самодурство, не задумавшись, что он – лидер команды, и теперь Дэйли, как тренер, не знает, когда ждать возвращения своего лучшего игрока и в каком состоянии он будет. У болельщиков «Мэджик» появился очередной – теперь уже совершенно законный – повод для недовольства Пенни. В конце концов, многие из них покупали билеты именно для того, чтобы насладиться его игрой, но он, можно сказать, наплевал и на тренеров, и на партнёров, и, самое главное, — на них, фанатов. Что же переживал в эти дни сам Анферни?

« Я не думаю, что болельщики сегодня знают, сколько всего операций я перенёс на коленном суставе. Их было шесть – две в Орландо и ещё четыре уже в Финиксе. Я был одним из первых парней, которым делали такие операции. И я не проходил нормальных курсов реабилитации после этого. Об этом в той НБА просто ещё не слышали. Это забрало мой атлетизм, мои ноги (в одном из телеинтервью Пенни привёл ещё более запоминающуюся метафору: «Мои ноги умерли»).  Я должен был ждать 5 или 6 недель, но я возвращался уже через неделю-две, это было неправильно. Я пытался форсировать подготовку. Потом я шёл на МРТ – и оказывалось, что с коленом опять всё плохо. Это было безумием».

Положение усугублялось ещё и тем, что медики из «Мэджик» никак не могли определиться, что же происходит с Хардуэем, ставили неверные диагнозы – и от этого всё становилось только хуже. «Всё было, словно в тумане. Я играл через боль, но врачи говорили: «О-о, это всё – в твоей голове, это лишь самовнушение». Мне трудно было поверить в такое. Они спрашивали меня: «Ты слышал что-нибудь? Ты слышал какой-нибудь треск или хруст в колене?» Я отвечал: «Нет, но колено действительно сильно болит». Я был очень подавлен из-за этой непрекращающейся боли. Я был великолепным атлетом, одним из лучших защитников лиги, но с трудом передвигался по паркету. Не было скорости, не было подвижности. Я не мог играть так, как хотел, как умел. Мне пришлось менять свой стиль, потому что колено постоянно болело».

«Никто из игроков не поддержал меня по-настоящему в тот момент. Никто. Это было странно. Никто не говорил: «Эй, приятель, как ты? В порядке?» Тишина… Многие почему-то думали, что я притворяюсь, симулирую. Я даже не знаю, с чего они это взяли. Когда Грант Хилл вернулся в Орландо после всех своих операций, я был первым, кто позвонил ему и поздравил, хотя меня уже и не было в команде. Казалось, никого не интересовало, что со мной происходит. Вот так это было…»

К началу следующего сезона Пенни вроде бы более-менее пришёл в норму. Он выходил в старте во всех 50-и играх регулярки, укороченной из-за локаута. Даже более того: именно в том чемпионате Анферни проводил на паркете больше всего минут в среднем за игру. Он всё ещё был абсолютно лучшим игроком команды, и привёл её к третьему месту на Востоке. Но… это был уже не тот Пенни. Ко всему прочему добавился развивающийся подошвенный фасциит на правой ступне – видимо, из-за того, что на эту ногу теперь приходилась бОльшая нагрузка. Анферни уже просто был не способен на многое из того, что умел делать ещё год назад.

Это было дерьмовое время. Пошли активные разговоры о том, что Пенни стал кандидатом на обмен. Это человек, который дважды был избран в первую сборную лиги, четыре раза выходил в старте на All-Star Game! Ещё совсем недавно об этом и подумать было нельзя, он был просто неприкасаемым! В прессе выходили статьи с издевательскими названиями вроде «Пенни обесценился». К дэдлайну разговоры были уже не просто слухами: они приняли вполне осязаемые очертания. Был любопытный вариант трёхсторонней сделки, в результате которой Хардуэй мог оказаться в «Нью-Джерси», но она сорвалась. «Финикс» был готов предложить за Пенни сразу Седрика Себаллоса, Антонио МакДаэсса и Стива Нэша. Через год у него заканчивался контракт, и «Орландо», обжёгшись на Шаке, не хотели потерять просто так и Хардуэя тоже. Но сам Пенни видел причины потенциального обмена в другом. Он рассказал о них, сидя в тишине тренировочного зала, после тяжёлого поражения от «Никс».

Перед началом последнего сезона в составе «Волшебников» за Анферни ещё тянулся шлейф одного из талантливейших игроков лиги: «Он достаточно высок, чтобы играть форварда. Он достаточно быстр, чтобы играть защитника. Он достаточно прыгуч, чтобы играть над кольцом. Он – Анферни Хардуэй, и он – великолепный «твинер» (сегодня это слово в баскетбольном сленге носит скорее негативный оттенок, и мы бы сказали «великолепный свингмен»). Он лавирует между традиционными баскетбольными амплуа, но превосходен во всех игровых аспектах». К сожалению, журналисты уже просто выдавали желаемое за действительное. По большому же счёту, карьера уже вовсю катилась к закату. В 27-то лет…

«Вот оно, родное, — сказал он, указывая на своё исстрадавшееся колено. – Никаких разговоров об обмене не возникло бы, если бы колено было здоровым последние пару лет. Если ты играешь хорошо, ты – суперзвезда, если недостаточно хорошо – превращаешься в козла отпущения. Прямо сейчас Кобе горяч. И Грант тоже. Я же как будто исчез с карты мира. Словно все спрашивают: что случилось с Пенни? Но меня не волнует это. Я всё ещё один из 5-и лучших игроков лиги (к сожалению, на тот момент эту фразу иначе, как бравадой, я бы не назвал…) После того, как я окончательно восстановлюсь, я вернусь на вершину». И так считал не только он. Например, Джон Нэш, генеральный «Нетс», страстно желавший заполучить Анферни в команду, но не преуспевший в этом, говорил: «Он всё ещё талант. Даже не так: он всё ещё – особый талант. Ничего не изменилось. Пенни по-прежнему – франчайз-игрок. В последнее время мы не видели его в лучшей форме, но такой дар, как у него, не может исчезнуть в одночасье».

Всё же тот сезон Пенни закончил в составе «Волшебников». И, увы, триумфально сделать это у него не получилось. «Орландо» уступили в первом же круге плэй-офф «Филадельфии» 1:3, и в трёх победных для «76»-х играх всех «Мэджик» вообще и Анферни в частности просто «раздевал» новый герой – Айверсон. На своих больных ногах Хардуэй при всём желании не мог угнаться за этим сгустком энергии. Смотреть, насколько легко и непринуждённо взрывной и по-спортивному наглый Аллен раскатывал Хардуэя, как же мало осталось в самом Пенни от него же образца годичной давности, когда он в одиночку боролся с «Майами»… От этого становилось даже не по себе.

Летом Анферни оказался в странноватом положении. Он не был замешан ни в каких криминальных делах, его не ловили на наркотиках, он не обвинялся в изнасилованиях, был законопослушным гражданином, не пропускал тренировок, добросовестно относился к своей работе – но при всём при этом за ним закрепилась не самая лучшая репутация, вроде бы, и без веских на то причин. После того, как он, будучи капитаном, возглавил бунт против Хилла (да и отношения с Дэйли тоже сразу не сложились), Хардуэя многие стали считать конфликтным человеком. Болельщики вспомнили все обиды, которые приписывали ему – и заслуженно, и абсолютно не по делу. И обмен Уэббера, и ту же отставку Хилла, и многочисленные травмы (некоторые из которых были получены по своей же глупости), и длительное лечение, и неизвестно откуда появившееся мнение, что он симулирует, и просто то, что он уже не может играть так, как раньше. Снова в его адрес стал раздаваться свист со стороны фанатов «Орландо». Даже многие товарищи по оружию не относились к Пенни по-братски. Это стало следствием нескольких его интервью, смысл которых сводился к следующему: «Такое впечатление, что в НБА появляется всё больше грубых и никого не уважающих ребят. И многим это нравится. Похоже, дни хороших парней в этой лиге подходят к концу. Эти «плохие парни» творят за пределами баскетбольной площадки столько, что на очередную их выходку просто не обращают внимания. Зато, когда нормальный человек сделает что-нибудь необдуманное, из этого раздувают слона». В прессе всё чаще появлялись резкие публикации по его адресу. Хардуэй устал от Орландо, а Орландо устало от него. В той ситуации самым правильным было резко сменить обстановку. И 5-о августа 99-о Пенни обменяли в «Финикс» на Пэта Гэррити, Дэнни Мэннинга и пару драфт-пиков в первых раундах (что интересно: через полтора года, приняв участие в трёхсторонней сделке (с «Орландо» и «Клипперс»), «Санз» вернули себе один из этих номеров – и выбрали под ним Стаудемайра). Пенни приедет в Орландо в следующий раз очень нескоро. И, хотя местные болельщики встретят его уже продолжительной овацией и восторженным гулом, после своего обмена появится там лишь несколько раз…

Трудно сказать, насколько руководство «Финикса» рассчитывало, что Анферни сможет обрести свою прежнюю форму. Видимо – в достаточной степени, раз предложило ему более, чем внушительный контракт. По крайней мере, надеяться на это можно было. И многие, включая специалистов, надеялись. На громкую пресс-конференцию, на которой представляли Хардуэя, сам Анферни, а также Джэйсон Кидд, заявились со свежими номерами «Fastbreak Magazine», который вышел с шапкой «Задняя линия-2000», заранее отдавая именно новому бэккорту «Санз» первое место в общем рейтинге, и яркой фотографией обоих. Пенни поблагодарил за всё «Орландо» и сказал, что очень рад оказаться именно в «Финиксе». Когда его спросили, насколько реален был вариант с «Лэйкерс», он ответил, что такая возможность была, но он предпочёл «Санз» во многом из-за Кидда. 

«На мой взгляд, Джэйсон – это однозначно лучший разыгрывающий лиги на сегодня. Он отличный парень. И абсолютно бескорыстный. Я давно знаю его. Я всегда мечтал сыграть с таким 1-м номером, как Джэйсон. Я уважаю всех своих партнёров по «Орландо», но играть с Киддом – это рай; я не могу дождаться начала сезона». Хозяин «Санз» Джерри Коланжело сказал, что на какое-то время они дали Кидду полномочия помощника менеджера. «Джэйсон проделал большую работу, — продолжил Пенни. – Он звонил мне и спрашивал: «Ну что, как продвигаются дела? Как всё идёт?» Он не давил на меня с принятием решения, а просто говорил, что очень хочет играть со мной».

Сам Кидд долго не хотел садиться за стол, чтобы принять участие в пресс-конференции. Наконец, сделав это, он со смехом объяснил, из-за чего: «У меня просто фобия на все эти пресс-конференции. Последний раз я принимал участие в представлении Антонио МакДаэсса. Так вот, этого парня уже нет здесь. Я очень рад, я просто в восторге. Думаю, мы сможем побороться теперь за победу в чемпионате. И не в одном, а, может быть, в четырёх или пяти (вряд ли сам Кидд в тот момент думал, что покинет Финикс гораздо раньше этого срока). Посмотрите на это, — и Джэйсон продемонстрировал всем обложку вышеупомянутого журнала. – Здесь написано, что мы с Анферни составим лучшую заднюю линию в лиге, а возможно – и в истории этой игры. Мы собираемся это сделать». 

Кидда и Хардуэя сразу же, даже не увидев в игре, окрестили «Задней линией-2000». Выдав множество авансов – вплоть до потенциала лучшей пары защитников в истории баскетбола. Если бы это был тот же Пенни, что и в первые его годы в «Орландо» — как знать, как знать?.. Впрочем, в этом случае вряд ли бы «Мэджик» его обменяли.

Было много вопросов: о травмах («Я чувствую себя здоровым»); об отношениях с «Мэджик» («Перед моим отъездом мы сели за стол и всё обсудили. Теперь всё в порядке, нам не за что держать зло друг на друга. У меня совсем не неуживчивый характер, я позитивный человек. Многие мои высказывания в прессе просто вырваны из контекста»); сможет ли он играть, как раньше («Думаю, что с таким парнем, как Джэйсон, вернусь на прежний уровень»); о более частых встречах с Шаком («О, это будет непросто – ведь раньше мы играли в одной команде. Совсем недавно мы встретились и поговорили по душам обо всех размолвках, которые между нами когда-то возникли. Теперь мы гораздо ближе, мы снова стали хорошими друзьями. Игры с «Лэйкерс» будут волнительным моментом»); о взаимоотношениях с тренерами, и может ли Дэнни Эйндж, бывший тогда рулевым «Санз», быть после прихода в команду Пенни  спокойным («Вы знаете, нет никаких проблем. Я совсем не тот, каким меня расписывают в прессе. Все трения между мной, Хиллом и Дэйли преувеличены в десятки раз журналистами»). 

Вот в такой непринуждённой и оптимистичной атмосфере проходила та пресс-конференция. Переход в другую команду был очень символичен для Пенни. Он даже специально сделал татуировку на левом бицепсе: «ЧАСТЬ II». «Я не говорю: ещё один шанс. Я говорю: новое начало».

«Пенни – отличный игрок, — это уже слова Эйнджа. – Но я читал прессу. Думаю, что он подчас совершал неправильные поступки, иногда говорил вещи, которые лучше оставить при себе. Но я хотел, чтобы он увидел: я верю, что он может начать здесь всё с начала. Поэтому, когда он приехал в Финикс, первое, что я сделал – показал ему целый ворох газет с негативными статьями о нём и демонстративно вышвырнул их в мусорное ведро».

Ну, а я, как болельщик, был просто рад, что такой игрок пришёл в «Финикс»…

На деле всё оказалось не так радужно. Проблемы со здоровьем продолжали терзать Пенни. В том сезоне он пропустил 22 игры. Но всё же смог стать одним из главных, пусть и не самым-самым, действующих лиц «Санз». Он не совершал ничего такого выдающегося, но провёл регулярку на высоком уровне, время от времени, пусть и редко, напоминая того самого Анферни Хардуэя времён «золотого «Орландо». Пенни не просто поддерживал на площадке других лидеров команды, он сам был одним из них.

Наступила пора плэй-офф. «Финикс» встречался с «Сан-Антонио». Мало кто давал «Санз» хоть какие-то шансы, и даже не потому, что «Шпоры» выглядели сильнее – в том году этого нельзя было сказать; просто у «Финикса» ближе к концу чемпионата вылетел из-за травмы Кидд. И здесь произошло маленькое, а может быть, и не очень маленькое, чудо. «Санз» играли очень уверенно, но главное – преобразился Хардуэй! «Финикс» не проходил дальше первого раунда уже несколько сезонов подряд, ещё со времён самого Сэра Чарльза – а здесь «Сан-Антонио» были повержены!  И команду вёл к победам, словно в старые, добрые времена (хотя какие там старые – ведь это было всего-то пару лет назад!) именно Анферни. Пройдя «Шпор», «Санз» встретились с «Лэйкерс». И чудеса продолжились. Правда, не со стороны всей команды (серия была проиграна 1:4), а со стороны одного лишь Пенни. Он резвился, словно все травмы и впрямь остались в прошлом, словно их вообще не было, и в первых трёх играх серии переигрывал Брайанта (на тот момент – уже участника All-Star Game) просто как мальчика, так, как это с ним самим в своё время делал Джордан! Это вновь напоминало сказку. Или, зная, какие у этого парня проблемы со здоровьем, даже что-то из героического эпоса. Увы, в завершающих двух играх серии силы оставили Хардуэя, и предпоследнюю он просто отыграл хорошо, а последнюю – откровенно провалил.

Но даже это не могло смазать впечатления, которое оставил тот плэй-офф. Ура! Казалось, что Пенни действительно вернулся. Ну, или, по крайней мере, подошёл к этому очень близко. Ещё совсем чуть-чуть, самую малость, какую-то капельку – и мы вновь увидим подлинного Хардуэя. Всё выглядело так, что можно было на это надеяться.

Но – нет счастья на земле. Потому что в следующем сезоне Пенни провёл свою первую игру только в январе. А всего их было лишь четыре, после чего он вновь отправился на операционный стол. Он стал заложником своего тела, и оно окончательно предало его. Ужасно…

Пролечившись весь сезон, Анферни вновь появился на площадке. Но это был уже даже не тот игрок, который играл в позапрошлом году. Тот Пенни всё-таки мог ещё собрать силы и взорваться, как он сделал это в плэй-офф. Теперь же от него осталась лишь тень с надписью «ХАРДУЭЙ» и номером «1» на спине. Наблюдать за ним было ещё больнее, чем за Джонсом-младшим, начиная с боя с Тарвером (даже не второго, а первого, в котором судьи отдали победу Джонсу, и в котором уже стало ясно, что он совсем не тот). С Роем, по крайней мере, всё было просто и логично: на момент поединка ему стукнуло почти 34, его время прошло, пик миновал, он потерял скорость – первое, что уходит от спортсмена, и на примере боксёров это как раз особенно ярко видно. И все его «мне весело в бою» и «я сам не знаю, что сделаю в следующую секунду» без этой скорости уже просто не работали. Но с Пенни-то всё это случилось, когда ему было всего 27! Кто-то только в этом возрасте расцветает, даже только начинает расцветать! А Хардуэй, по большому счёту, уже заканчивал…

На этом этапе карьеры Хардуэя гораздо чаще можно было увидеть на скамейке запасных в цивильном костюме, чем в майке на паркете…

Анферни выдержал весь сезон, отыграв 80 матчей. Правда, в 25-и из них выходил уже со скамейки, что раньше происходило только в случае самых-самых форс-мажорных обстоятельств. В команде за предыдущий год, который он провёл практически вне игры, многое изменилось. Партнёр и товарищ Кидд был пойман на том, что набросился с кулаками на жену, обвинён в бытовом насилии, арестован и отправлен на 6-месячные курсы по управлению гневом. После чего решил, что и ему тоже нужно сменить обстановку, и попросил руководство «Финикса» о трэйде. Кстати, примерно в то же время уже бывшая подружка самого Хардуэя заявила на него в полицию, обвинив в том, что Пенни наорал на неё, а потом ещё и размахивал перед носом пистолетом (или даже ружьём), когда она прилетела из Мемфиса, чтобы обсудить ситуацию с их дочерью. То ли он от Кидда научился таким вещам, то ли это тренд такой был в тех «Санз» — так вот «учить жизни» своих женщин (надеюсь – всё же нет), то ли сказалось детство в бандитском районе – кто же его знает? Так или иначе, полиция факт угрозы оружием в процессе расследования не подтвердила, Анферни ездил в Мемфис, чтобы помириться с подружкой, и дело тем и закончилось.

Возвращаясь к Кидду — «Санз» обменяли его в «Нью-Йорк» на Стефона Марбэри. И тот стал заправлять в команде. О характере Стефона, думаю, многие наслышаны, не имеет смысла поднимать эту тему лишний раз. К тому же его стиль разительно отличался от Кидда – тот играл на партнёров, от партнёров и для партнёров, Марбэри – на себя, от себя и для себя. С возвращением в строй Пенни между ними неизбежно возникли сильные трения, поскольку тот пытался указать Стефону, что ему стоило бы пытаться больше думать о командной игре, но тот считал, что лучше всех знает, что ему делать на паркете. Да и роли на площадке они никак не могли поделить. Дошло до конфликта, о котором все узнали, так что Марбэри пришлось извиняться перед Анферни кое за какие из своих слов.

Можно подумать, что в том сезоне Пенни был совсем уж плох. Но это не так. Да, он набирал уже лишь 12 очков, 4.4 подбора, 4.1 передачи. Он пытался найти свою нишу в этой игре, быть полезным тем, чем сможет – не только на паркете, но и вне его. И он стал даже не поддерживающим, а дополняющим игроком для того же Марбэри, Мэриона, своеобразным «клеем» для остальных, находящихся на площадке. Зелёный Джо Джонсон учился у него на тренировках многим баскетбольным премудростям. Хардуэй продолжал оставаться нужным членом команды. Всё это, безусловно, так. Но стоит помнить, что речь идёт об игроке, которому было только 30 – не так уж и много, и который ещё недавно выходил в старте на All-Star Game, а не о каком-нибудь 36-37-летнем ветеране, который никогда не поднимался по уровню выше крепкого середняка…

Статистика продолжала падать, хотя это – последний случай, когда стоит обращать на неё внимание. Но память о настоящем Пенни была ещё столь свежа, что болельщики по-прежнему очень любили его. Перед началом следующего сезона среди них был проведён опрос, кому из игроков они хотели бы больше всего задать свой вопрос, и с подавляющим отрывом его выиграл Анферни.

ПРОСТО ИСТОРИЯ. АНФЕРНИ ХАРДУЭЙ. СВЕТ УГАСШЕЙ ЗВЕЗДЫ. Часть 6