Искусство вдохновлять

Однажды я позволил себе высказывание о том, что некоторым баскетболистам просто не суждено и не нужно побеждать. Это вызвало недоумение. Если я сейчас скажу, что the game of basketball is not always about the win, многие из игроков, тренеров или специалистов, преднамеренно или случайно открывших эту страницу, сразу же пополнят очередь тех, кто подозревает меня в регулярной передозировке психотропными препаратами. В их головах это не может уложиться, это слишком неправильно, слишком сложно, особенно, когда эти люди пропитаны духом соперничества, с которым просыпаются каждый новый день. Принять это очень тяжело, но иногда, в крайне редких случаях, именно так и есть. Победы не всегда имеют значение, и есть те, чей путь без них намного весомее, чем с ними, и с переломом себя любимого через колено ради них.

Скажите, а много ли из вас узнает в лицо центрового «Селтикс» Дэйва Коуэнса, спортсмена, убивавшегося ради каждой возможности зацепиться за результат и достигавшего вершины? А кто из вас не способен узнать профиль Пита Маравича, не расскажет о его прозвище, удивительном стиле игры, цитатах, еще чем угодно? А ведь они на разных уровнях: один костьми ложился ради победы, второй даже по-настоящему не стремился к этому. Но спустя годы, оценивая их вклад в игру, фамилия великана «Бостона», его игровой номер, еще что угодно постепенно стираются из памяти, как и практически все из той эпохи. Остаются лишь мелкие детали, ассоциативный ряд отнюдь не глубок: чемпионство «Никс», 33 победы подряд, Дэррил Доукинс, отрывающий кольца, объединение и какой-то худой белый парень, который пытался творить на площадке.

В Пите Маравиче был заложен талант всего мира, ему все давалось слишком легко. Он думал, действовал и реагировал на происходящее в десятки раз быстрее других. Он выходил на паркет и мог сделать с соперником все, что ему было угодно, но у него не было менталитета победителя, характера настоящего убийцы. Ему было не интересно выигрывать просто так, с кровью и потом, он не жрал землю, не считал, что именно в ней все витамины. Он самолично нуждался в шоу, оно было необходимо его сущности. Он мог делать все, что угодно, он бросал, обыгрывал, проходил под корзину, отдавал великолепные передачи, он доминировал. Но, колледж, как мне кажется, немножко сломал его. Он набирал больше 44 очков в среднем в своей университетской карьере, достигнув показателей, которые больше никогда не будут перекрыты, и это пагубно повлияло на его будущее.

Будучи творческой личностью, «Пистол Пит» не мог терпеть рутину, а его перевес в классе и таланте на этом уровне превращал баскетбол именно в нее. Он был слишком хорош, но вызов, брошенный ему, не был достаточно серьезным, постепенно отбивая желание брать верх любой ценой. Он начал смотреть на игру по-другому, искать возможности разнообразить ее, придать ей красок. «Вам не станут платить миллион долларов за передачи двумя руками от груди». Действительно не станут, поэтому нужно вести себя на паркете так, чтобы платили.

Он умышленно усложнял игру, брался за тяжелые броски с отклонением там, где другие хоть корявенько, но отправляли мяч в корзину. Он мазал их, причем неоднократно, его проценты реализации просто смехотворны, если сопоставлять их с тем, что он реально умел делать, но ему было начхать. Одно суперсложное попадание, передача за спиной, какой-то сумасшедший перевод были инопланетными для тогдашней лиги. Они повергали публику в экстаз, они заставляли ее ходить на матчи.

НБА в семидесятых – лига практически без будущего. Раскаленная до максимума рубкой Чемберлейна против команды Рассела и ждавшая большего болельщицкая масса, не получила «даже» этого. Соизмеримого противостояния не существовало, а альтернативная АБА с ее инновациями отбивала значительную часть зрительского интереса. Но в один конкретный момент, когда казалось, что дела с этой инициативой обстоят крайне печально и совсем скоро она сыграет в ящик, сформировался перелом в сознании, подаривший лучик надежды.

Нью-Йорк встал с коленей и стал менять игру. Его уличные площадки преисполнились баскетбольным духом. Культура этого вида, сегодняшняя его ценность, стала зарождаться именно тогда. Отправить мяч в корзину? Нет, это не ценность. Сделать это красиво, изящно, где-то унизительно для соперника? Да, в этом действительно что-то есть. Вирус покатил по всему Атлантическому побережью.

Да, дух времени – штука сильная.

У черной Америки были свои герои. Доктор Джей, Нэйт Арчибальд, Монро, Клайд, они были словно посланниками из будущего. Они переносили этот дух, его веяния на профессиональный уровень, пытались разнообразить игру, создать шоу там, где раньше был нереальный хардкор, толкотня, беготня, увечья и кровь. Белая Америка отвечала Риком Барри, Джоном Хавличеком, но это было что-то не то. Великие, удивительные, умные игроки, но они не вдохновляли, от них практически веяло равнодушием для тех, кто готовился к тому, что новое десятилетие перещеголяет старое, а в итоге, разочаровавшись, скептически относились ко всему хорошему, что имело место. Примерно, как не труфаны сейчас.

Подавленность была одной из главных проблем НБА. Именно она рождала катастрофическую ситуацию с посещаемостью, популярностью, как следствие, деньгами. Заманухи для белого, заведомо более обеспеченного на том конкретном этапе, населения не было. И тут слово взял Билл Бриджес, капитан «Атланты»:

Не сыграв ни секунды в майке «Хоукс», Маравич уже стал посланником, их ответом тому, что все еще – разумеется, ошибочно – считалось низшей расой. Народ повалил на то, что стало его гордостью. До его прихода суммарная посещаемость домашних матчей команды не превышала двухста тысяч человек за сезон. Через несколько лет их было уже 312 в новом на тот момент Омни, вмещавшем чуть более шестнадцати, что уже выглядело достижением эпических масштабов. Особенно если учесть, что раньше «ястребы» довольно много побеждали, а теперь..

Пит стал менять сознание, он превратился в персонажа с первых страниц. Обсуждалось все: его стиль игры и одежды, его характер, его зарплата (огромные 1,9 миллиона долларов за четыре сезона), его носки, зависть его партнеров по клубу, чей состав в большинстве своем состоял из афроамериканцев. Создавалось давление, раздувались скандалы. Парень, одного взгляда на которого хватало, чтобы предположить, что он мог бы петь в «Битлз», стал уже намного больше, чем игроком основного состава команды НБА. Богатый белый пацан в бедной лиге, с именем и фамилией, бежавшей в тридцати километрах впереди него? Если он платил за командный ужин – считалось, что он рисуется, если не платил – говорилось, что он жмот. За спиной, в лицо, как получится. Это определенно приковывало внимание. Критика со стороны немногих поклонников лиги и журналистов в адрес его черных партнеров, которые без угрызений совести топили его, наплевательски относясь к интересам коллектива, лишь усиливала эффект и еще больше приближала его к статусу избранного, особенного, того, кого просто необходимо оберегать.

аждый последующий эпизод, любая новая ветвь убеждала в том, что Пистол Пит – это не звезда НБА, не гений игры, не художник на площадке. Все не так просто. Это иллюстрация, это человек, которому было уготовано стать своеобразным примером и показать, что популярность, красота, зрелищность должны знать меру, и они обязаны напрямую соприкасаться с психологической готовностью борьбы с их последствиями.

Маравич долгое время не мог разобраться с этим. Коттон Фиттсиммонз однажды изгнал его с площадки, когда лучший из его подопечных в плохой для себя день продолжал крутить свои карусели, вместо того, чтобы играть просто. Реакция парня была уникальной. Он дождался окончания матча и как только его партнеры зашли в раздевалку, он вышел из нее с двумя бутылками пива и сел посреди площадки, начав публично его распивать. Дисквалификация, штраф от наставника и ни одного слова в адрес друг друга до конца того сезона так и не прозвучало.

Питу было уготовано совершать те ошибки, которые не должны были допускать другие. Позже, уже спустя десятилетия, мы поняли, что это было его назначением.

Когда всем казалось, что можно перенести уличный баскетбол в профессиональный и добиваться успеха за счет красоты, выдумки, а не старания, уравновешенности и воле к победе, как раз ему и предстояло доказать обратное. Когда все думали, что один талант, вне зависимости от характера способен свернуть горы, он вышел на небосклон и снял вопросы с повестки дня. Маравич был хорош, невероятно хорош, но его стиль игры вредил команде, нарушал отношения с партнерами и тренерами, но в то же время влюблял в него болельщиков и настраивал их против его окружения, создавая на них дополнительное давление. Белый защитник создавал шоу, но он слишком сильно заигрался в него и потерял связь с реальностью.

«Пистолет» долгое время не мог найти контакт со специалистами, которые донесли бы до него то, что эффектность и эффективность – понятия отличительные друг от друга, и одно не обязательно ведет к другому. Он уже не мог играть проще, где-то пытался, ломал себя, но Пит уже привык выступать иначе, он был потерян для баскетбола больших побед, в котором достижение результата выходит на первый план.

Он слишком поздно осознал о необходимости гармонии в рисунке игры, и у него уже не осталось сил, чтобы исправить ситуацию.

Завершив карьеру, Маравич долгое время искал себя в жизни, точно так же, как и пытался до этого отыскать себя в баскетболе. Этот поиск сделал его исключительным исполнителем, навечно ассоциирующимся с романтикой в игре. Он до сих пор остается самым результативным белым баскетболистом в истории, набрав 68 очков без трехочковой линии, при этом отправив целый каскад мячей с дальней дистанции в том памятном матче с «Нью-Йорком», символизировавшем черную культуру улиц. Он все еще икона для каждого, кто пытается креативно работать с мячом, но он в то же время и предостережение.

Мэджик, несколько лет спустя, докажет, что в таком стиле можно побеждать, продемонстрировав при этом то, к чему так долго шел сам Пит и остановившийся даже не на полпути.

На протяжении всех этих лет, примерно в эти конкретные даты, я пишу какой-то особенный текст, в котором помимо историческо-эмоциональной составляющей спрятан глубокий смысл. Каким он является в этом конкретном случае?

Мы меряем игроков титулами, достижениями, победами, поражениями, поступками или бездействием, пытаясь загнать их в рамки, которые одновременно сами же и создаем и постоянно редактируем. Но никто не задается вопросом: а каждый ли игрок стремится к тому, чтобы обязательно выиграть пять статуэток MVP и шесть чемпионских титулов?

Может быть, в этом все и кроется? Может быть, это и был единственный путь?

Маравич не должен быть побеждать, потому что он уже жил игрой, тем баскетболом, который он видел и пытался создавать, в котором есть место креативности, зрелищности, удовольствию от того, что ты только что совершил. Это было его триумфом, большего он сам от себя не требовал, и поэтому он изменил баскетбол.

Он показал, что на первый план могут выйти эмоции, феерия, но они абсолютно неуместны в том случае, если вы собираетесь выиграть все. Где-то неожиданно красиво сыграть? Да, но вы не добьетесь ничего, если не научитесь ценить каждое владение. Для Пита это было развлечением, в то время, как его партнеры и соперники преследовали другие цели. С одной стороны, мы как бы имеем право его судить за это, учитывая зарплату, ожидания, его огромный талант, а с другой, задайте сами себе вопрос: разве каждый из вас хочет стать президентом или там публичной личностью, со всеми вытекающими? Так с какой стати все игроки должны подгоняться под одну копирку?

Кто-то получает удовольствие от баскетбола, кто-то от внимания, кто-то от денег, кто-то от побед. Решающим фактором оказывается вклад и Пистол Пит его внес. Он вдохновил десятки, сотни, тысячи ребят на проявление фантазии даже в самом захудалом квартале. В этом было его искусство. Он помог лиге удержаться на плаву тогда, когда на ней фактически поставили крест, а его стиль игры не только внес в лигу много нового, но и будьте уверены, помог НБА встать на ноги. Мэджик научился на его ошибках. Ларри Берд, с его удивительным умением принять нестандартное решение – тоже. Они не боялись сыграть красиво, где-то гениально, но только тогда, когда этого требовала ситуация. Поэтому они подняли эту лигу с коленей. Поэтому они открыли ее для Джордана, а затем и для вас. Но, если бы перед ними никогда не было примера того, как важно совмещать приятное с полезным и последствий, доказывавших это, я бы поспорил с тем, что все могло бы сложиться точно также. Может быть, кто-то из них и занял бы нишу Маравича.

С Питом случилось то, чего он так боялся. Он отбегал девять сезонов в НБА и умер в 40 лет на баскетбольном паркете от остановки сердца, лишь еще раз подтвердив то, о чем он сам говорил: Пистолет не играл на площадке. Он просто на ней жил.