Каждый раз,в ночь с 23-го на 24-ое августа во мне просыпается бурное желание написать что-то такое, что запомнится на весь будущий год. Самое главное в такой ситуации – не поднять руки кверху и не сдаться на милость лени и нескольким лишним часам здорового сна. Идея подобного текста витала в моей голове достаточно давно, и она лишь требовала времени на воплощение. Я из тех, кто не особо любит принимать подарки. Мне намного больше нравится их преподносить. Так вот это – лично каждому из вас.
Совсем недавно публике представилась возможность увидеть всю ту золотую команду, лучшую в истории баскетбола, а, может быть, и всего спорта. Их официально вводили в Зал Славы НБА не за то, чего они добились, а за то, что преподнесли лиге на блюдечке. Они показали пропасть между лучшими игроками мира и остальными исполнителями, между небожителями и простыми смертными. Они стали событием, явлением, своеобразным толчком в развитии этой лиги. Они показали всей планете то, что самый лучший баскетбол – это только у них, только там, только в их исполнении. Каждый из них признавался в том, что чувствовал себя рок-звездой из-за невероятного давления и внимания к своей персоне. На улицах, где проезжал их автобус, выстраивались живые цепочки из сотен и тысяч простых поклонников, жаждавших увидеть их хотя бы так, через окно, сквозь шторку. Их не волновала красота Барселоны, у них была одна цель. Возможность взять автограф или прикоснуться к ним воспринималась как Божий Дар, как исполнение всех земных желаний. Они осознавали, что этот момент запомнят навсегда. То поколение впредь будет символизироваться лишь с одной ярмаркой талантов, той самой, незабываемой и непревзойденной.

Кому-то много везло, кто-то постоянно садился в лужу, кому-то просто не хватало достаточного количества воли и духа, чтобы воспользоваться представшей во всей своей красе удачей. Не просто позаигрывать с ней, а перейти к серьезным и решительным действиям. Она такие любит и зачастую вознаграждает рискующего, правда, иногда опуская негодных ниже плинтуса. Но без горечи поражения нельзя испытать всю сладость победы.

Тактика выявления первого номера на драфте вплоть до 85-го года была простой и довольно неординарной одновременно: чем хуже команда, тем выше ее право выбора. Если у клубов одинаковое соотношение побед/поражений, то в офисе, на закрытом заседании, просто подкидывали монетку и решали судьбу френчайзов на будущие десять лет. Система требовала изменений, когда «Хьюстон» получил два первых пика в 83-м и 84-м (и из шести топовых у них было сразу три, а ведь могло быть и четыре!), на ярмарках, где разыгрывались доминирующие центровые, поставив остальные клубы в затруднительное положение. НБА решила начать экспериментировать и ввела лотерею, но история с Патриком Юингом и расклеенным конвертом навечно запятнала репутацию этого процесса.

Как бы там ни было, а публика ждала чего-то особенного. Класс молодых студентов впечатлял каждого поклонника игры, хотя никто даже не мог себе представить, насколько серьезно они видоизменят баскетбол в целом. Студенческая сенсация, не игравшая в баскетбол до колледжа, чемпионы NCAA Джордан и Сэм Перкинс, 135-ти килограммовый летающий центровой с ростом 194 сантиметра и совсем крохотный парень из Гонзаги ждали своего звездного шанса.

1. Хаким Оладжувон (Университет Хьюстона) – «Рокетс»
У них уже был Ральф Сэмпсон, но они не могли поступить иначе. Игрок, ставший настоящим прорывом своего времени в команде с Клайдом Дрекслером, обещал «ракетам» большое будущее. Он заставил местного болельщика, более приспособленного к просмотру американского футбола, ходить на игры студенческой лиги, дабы поддерживать «Кугарс», которые обогнали «Рокетс» по популярности. Когда стало ясно, что право первого выбора будет вновь передано «Хьюстону», руководство не могло поступить иначе. «Если бы мы выбрали кого-то другого, а не Хакима, то могли не возвращаться в клубный офис. Его бы уже не было, население с горя разнесло бы его, а потом спалило. Или поступило бы в обратной последовательности, что также нас не особо радовало».

Владелец клуба Чарли Томас сразу же дал команду брать Оладжувона, и Рэй Паттерсон не мог ему возразить, ведь прекрасно понимал всю финансовую выгоду. Команда завоюет зрителя на долгие годы, получив не только исключительного, но и уже ставшего своим баскетболиста. Как вписать его в систему игры, волновало мало кого, кроме Билла Фитча, здесь нужно было думать о финансовой составляющей.

Прошло 26 лет с момента драфта. Ни один болельщик никогда не откроет рот и не скажет, что нужно было брать Джордана вместо Хакима. Получив выдающегося центрового, имевшего шанс и потенциал стать лучшим в истории, руководство долгое время просто издевалось над его карьерой. Уже во втором сезоне он вывел «Рокетс» в финал НБА, но затем судьба дала намек: Ральф Сэмпсон начал ломаться, и клубу было жизненно необходимо его менять, забрасывая в сделку всех тех, кто погряз с головой в наркотическом скандале 86-го года. К этому крику никто не прислушался и вплоть до 93-го Оладжувон был вынужден играть в довольно сереньком клубе. Коллективе, который не имел ресурсов для качественного усиления состава. Более того, Томас в свое время чуть сам не совершил трейд с участием «Мечты», чуть было не выбросил лучшего баскетболиста в истории команды!

В 91-м году центровой получил неприятную травму бедра, но врачи сказали, что он может играть. Хаким, мотивируя свой поступок фразой «Мое тело я знаю лучше, чем посторонние люди», отказался выходить на площадку, пока боль и неприятные ощущения не пройдут. За это клуб наложил на него штраф, дисквалифицировал его и выставил в «блок». Но спустя некоторое время, в офисе все-таки одумались. Тогда стало ясно, что дни нигерийца с американским паспортом в «Хьюстоне» сочтены, ведь такой поступок был плевком в лицо легендарному игроку, который никогда не просил трейда из довольно серенького коллектива. Но все изменилось в 93-м.

Клуб приобрел Лэсли Александера, у которого была своя концепция развития. Он пообещал Оладжувону создать чемпионскую команду в максимально короткие сроки и приковать к ней всеобщее внимание, не только в городе, но и в стране. Начав кампанию по созданию «Клатч Сити», введя все то, что сейчас делает сервис NBA Cares, новый владелец моментально приковал к себе взоры горожан, и оставалось заняться лишь спортивной составляющей. Команду покинул Рэй Паттерсон, а легенде клуба Руди Томьяновичу был предоставлен карт-бланш. Он мог делать то, что хотел на тренерской скамье, лишь бы это давало результат.

Коллектив взял два чемпионских перстня кряду, Хаким обыграл практически всех своих конкурентов по передней линии в рамках плей-офф, доказав статус лучшего «большого» своего времени, а к нему активно потянулись остальные игроки. Все знали о его приятном характере, о том, что он никогда не позволит себе сказать лишнего в адрес партнера и не будет корчить из себя альфа-самца. Клайд Дрекслер, Чарльз Баркли, Скотти Пиппен… Все они приехали играть именно с ним, зная, что рядом с таким баскетболистом они будут чувствовать себя максимально комфортно и смогут достигать высоких результатов.

За свою карьеру он продемонстрировал публике наиболее развитого в нападении центрового в истории, параллельно являвшегося фундаментом в защите и великим лидером. Его сердце чемпиона до сих вызывает восторженные отклики, а его достижения говорят сами за себя. Ему не хватило лишь нескольких перстней для того, чтобы стать лучшим на своей позиции в истории, а ведь все могло измениться именно в этот день…

«В нас много кто не верил на протяжении этого длинного пути. Я могу сказать всем неверующим лишь одну вещь: никогда и ни при каких условиях нельзя недооценивать сердце настоящего чемпиона».

2. Сэм Боуи (Университет Кентакки) – «Портленд»
«Трэйл Блейзерс» бредили центровым. В сладких снах менеджеры и владелец взирали на то, как он дополнит клуб с Джимом Пэксоном и каким-то милым молодым летающим парнем, который намекнул руководству на то, что с него может выйти толк. Пик, полученный за сделку, совершенную в 81-м году, оказался очень даже к месту. Клуб из Орегона практически добрался до планки в 50 побед и все предчувствовали то, что грамотный выбор высококлассного «большого» сулит коллективу статус претендента на звание Династии и главного соперника «Лейкерс» в своей конференции. Важно было не совершить ошибку.

Стю Инмэн начал думать. Сначала он забросил удочку в «Рокетс» по поводу Оладжувона и обмена пиками с добавочкой в виде Дрекслера. Ему показали кукиш и послали петь в церковный хор. Затем он стал действовать более радикально. Если нельзя получить Хакима, нужно заграбастать второго из «Сдвоенных Башень», ведь Ральф Сэмпсон начал доминировать уже в своем первом сезоне, став лучшим новичком года. Первой идеей был простой трейд права выбора на него. Мотивацией для «Хьюстона» должна была стать возможность выбрать двух лучших игроков драфта – «Мечту» и Джордана и построить великий клуб, но техасцы отказались. Даже приправив это возможностью приобрести еще и Клайда, «Портленд» все равно остался ни с чем. Желание Билла Фитча поэкспериментировать взяло верх над здравым рассудком.

Менеджменту пришлось выбирать. Чарльз Баркли отпугивал недостатком роста, Сэм Перкинс не впечатлял в плане потенциала, поскольку на его успехи все смотрели сквозь призму игры рядом с Майклом и Джеймсом Уорти, а Отис Торп и Кевин Уиллис просто не заслуживали столь высокого выбора.

Они обратили внимание на Сэма Боуи. Парень был безумно талантливым. Фейс-ап «большой», ставший настоящей сенсацией вселял оптимизм в сердца болельщиков «Кентакки». Он доминировал в детском баскетболе и пришел в стан университетской команды в ранге будущей суперзвезды. На него смотрели, как на Дирка Новицки, несмотря на то, что блондин в это время еще рылся в песочнице, напевая знаменитую немецкую песенку о крокодиле.

Их волновал только один аспект – парень пропустил два года карьеры из-за нелепой травмы. Он сломал голень, прыгая во время фотосессии для одного из изданий. Он вернулся и долго втягивался в ритм, но врачи «Портленда» дали однозначный ответ – ни следа от повреждений нет, он может играть и возвращение его великолепного уровня не за горами, под вниманием более высококлассных физиотерапевтов, конечно же. То, что он забивал всего 11 очков за матч в своем последнем сезоне, сочли последствием адаптации. Это факту никто не предал особого внимания, ведь «большой» с ростом 2,16, стреляющий со всех дистанций и неплохо подбирающий при этом, выглядел для «Трэйл Блейзерс» последним элементом в чемпионской головоломке. Особенным, к тому же, не виданным ранее, что возбуждало офис больше, чем красивая секретарша приносящая им кофе в розовом бикини.

Что с этого вышло, все прекрасно знают и без меня. Удачный дебютный сезон, серия неприятных повреждений и открытый перелом голени в том же месте в третьем чемпионате практически поставили крест. Еще год спустя, когда показалось, что он может вернуться на высокий уровень, Сэм на разминке сломал ногу в третий раз в одном и том же месте, после чего нервы руководителей «Портленда» не выдержали, и он уехал в «Нетс» в статусе ночного кошмара тех самых клубных медиков, которые кричали о том, что рецидивы в его случае крайне маловероятны. Он заработал огромные суммы на скачках и ни о чем не жалеет до сих пор, стараясь все равно не читать медиа, особенно в преддверии драфтов.

«Был период в моей карьере, когда многие понимали, что я достоин столь высокого выбора. Но я не могу изменить того, что произошло и считаю, что мне не за что извиняться перед сообществом».

3. Майкл Джордан (Университет Северной Каролины) – «Чикаго»
Три года без плей-офф для Города Ветров были серьезным испытанием. Ушел Джерри Слоун, Род Торн убежал в офис, уволили Пола Уэстхеда. Клуб находился в разобранном состоянии и нуждался в системообразующем исполнителе. Когда стало ясно, что «Хьюстон» не отцепится от Оладжувона, в стане «Буллз» мечтали о том, чтобы любая сделка с задействованием пика «Портленда» с треском провалилась. Они хотели брать именно этого игрока и, получив его, сияли от счастья. Вряд ли кто-то предполагал, какое счастье свалилось им на головы, ведь в полной мере осознать это все предстояло лишь лет через 15, а тогда «быки» просто радовались своей удаче и с невиданной легкостью набрали игроков, которые им больше никогда не пригодятся, например Карла Льюиса – десятикратного олимпийского чемпиона по троеборью. А вдруг?

Через год с небольшим со дня процедуры все жутко испугались. Перелом ноги Майкла, ужасный сезон для Боуи, повреждения Хакима не внушали доверия в этот драфт-класс. «Чикаго» без Джордана выиграл лишь тридцать игр, а мину выбравшего его Рода Торна скривило, как от коктейля с луком, лимоном, молоком, огурцами и мазью Вишневского. Но уже в следующем сезон «Эйр-Джей» доказал, что он полностью оклемался от последствий травмы.

Его в открытую называли эгоистом, он презирал некоторых партнеров, считая себя лучшим баскетболистом лиги, и каждое поражение «Буллс» было поставлено в упрек именно ему. Он не казался образцовым игроком, он еще не нашел своего тренера, своего партнера. В открытую ругаясь с руководителями, с владельцем, он считал себя выше других, но звездная болезнь постепенно ушла восвояси, а заняло эту нишу необоримое желание выиграть перстень. Вопросов о «перевозке своего таланта на Юг» (С) или куда-либо еще не стояло вообще. Тема зловещего объединения даже не поднималась. Она задела бы самолюбие Джордана, особенно тогда, когда он еще ничего не достиг на клубном уровне. Все эти забитые очки, статуэтки, индивидуальные награды не значили ничего. Так, лишь несколько дурацких фигурок, занимающих место в стеклянном шкафу.

Но пришел Скотти. Парень, который был вынужден забыть о баскетболе. Его отправили работать в офис студенческой команды, потому что площадка была не для него. Щуплый, махонький персонаж, который умел быстро бегать и высоко прыгать, но был каждый раз продавлен многими защитниками и хватал фолы, как майки на распродаже. За год он вырос на 16 сантиметров, и его должность скаута отдали другому человеку. Теперь на него смотрели иначе. Пиппен сохранил страсть. У него забрали игрушку, он потерял надежду. Но ее нежданно-негаданно вернули, и он понял, что это знак. Что нужно работать, выкладываться больше других. Это тот шанс, о котором он уже устал молить все, во что верят простые люди. Он был даже согласен поверить в то, что именно Ли Харви Освальд убил Джона Кеннеди, лишь бы получить его.
Он принес это с собой в спортивной сумке. Майкл знал, что этот парень его не подведет, что он отработает на каждой позиции. Когда защита Скотти против Мэджика Джонсона, по большому счету, принесла первый титул Джордану, то он понял, что никогда уже не откажется от этого партнера. Он в открытую признавался, что не добился бы ничего подобного без этого парня, раскрывшегося как раз тогда, когда он в этом наиболее всего нуждался.

О сочетании «Его Воздушества», Пиппена, Фила Джексона, Джерри Краузе и его тезки Рэйнсдорфа исписаны тонны бумаги. Кто-то называет главного героя лучшим баскетболистом в истории, кто-то – одним из плеяды величайших. Кто-то считает его шикарным игроком, кто-то не считает лишь так, а и говорит не столько об исполнителе, сколько о явлении в целом. Некоторые даже смеют ведать о втором пришествии. Нет смысла спорить, каждый выбирает для себя то, что ближе.

«В своей жизни я терпел неудачу за неудачей и именно поэтому я достиг успеха».

4. Сэм Перкинс (Университет Северной Каролины) – «Даллас»
Никто не прочил ему выдающейся карьеры, но все знали, что он будет надежным выбором, игроком, который поможет команде, лидеру, человеку, нуждающемуся в поддержке. Внешне немножко вялый центровой, получивший за это кличку «Сонный Сэм», Перкинс начинал очень хорошо. Вице-капитан золотой олимпийской сборной-84, ранее выигравший знаменитое внутрикомандное соревнование за обложку в Sports Illustrated, шел на драфт в ранге неординарного игрока и речь не только в том, что он был Свидетелем Иеговы из гетто. Рост ограничивал потолок парня, но он был достаточно изящным и подкованным для того, чтобы этот недостаток не сильно влиял на все то, что он делает на паркете.

Имея в своем составе несколько сумасшедший периметр, характеризовавшийся наличием в одном коллективе Марка Агирре, Дэйла Эллиса, Роландо Блэкмена и Джея Винсента, где все, кроме последнего, хоть раз, но перебирались поверх планки в 27 очков в среднем за матч, «Маверикс» желали взять балансирующего чернорабочего, важный элемент для молодой, агрессивной и активной команды. Отвоевав место в старте, Сэм сразу же вписался в обойму, став ее неотъемлемой частью. Однако уже через год руководство решило взять в связку к нему Роя Тэрпли, и это был далеко не лучший выбор. Наркоман и скандалист, известный тем, что позволил Хакиму Оладжувону набросать через себя 38 очков в среднем за серию плей-офф, пробыл в НБА совсем недолго, в отличие того же отличие от Детлефа Шремпфа, пришедшего параллельным курсом. Как бы там ни было, а «Маверикс» не хватало нового видения игры и приглашение Джона Маклеода пошло клубу на пользу. Он поверил в Дерека Харпера, возложив на него серьезные ожидания, и упряжка побежала, воспряв духом.

В 88-м они даже вышли в финал конференции и мучили «Лейкерс» в семи матчах, проскочив до этого «Денвер» и «Хьюстон», но нехватка полноценной суперзвезды не могла не сказаться. Рано или поздно, Перкинс должен был уйти, и он все-таки покинул команду в 29 лет ради калифорнийцев. «Мавс» опустились в свое средневековье, ни разу не выйдя в плей-офф в период с 91-го по 2000-й годы и штампуя ужасные сезон за сезоном.

Сэм проиграл три финала НБА в своей жизни, каждый из которых – коллективам Фила Джексона. Сначала с клубом из Лос-Анджелеса он уступил в той самой дебютной серии Майкла, затем принял участие в противостоянии, вошедшем в историю как «Поражение имени Джорджа Карла», который отказался ставить Пэйтона против Джордана с начала схватки, и затем проиграл коллективу Шака и Кобе в ранге ветерана «Индианы». 17 сезонов в НБА не прошли даром для него, и «Даллас» вряд ли жалел о своем выборе.

Публику волновал лишь один вопрос: что было бы с его карьерой, если бы «Чикаго» умудрилось завладеть игроком, считавшимся идеальным партнером для «Его Воздушества» в передней линии, тем самым, кто оформил с ним один из лучших дуэтов в истории студенческого баскетбола? На это мы никогда не получим ответа, ведь ими теперь считаются Деннис Родман и Хорас Грант.

Он всегда умел забивать, но не гнался за статистикой и красивыми цифрами. Мальчик, оставленный собственными родителями в неблагополучном районе, мог никогда не добраться до этого уровня. Вместо уличной жизни, он нашел баскетбол, в который практически не играл до того, как стал подростком. Забавно, но он посещал старшую школу лишь ради того, чтобы ходить на тренировки и числится в ней, дабы его попросту не выгнали. До этого он был в ней всего несколько раз. Тем не менее, игра вывела его в люди, пусть это был тяжелый и тернистый путь.

«Однажды я встал перед выбором: убийства, грабежи, насилие или игра. Мне не хватило смелости, и я выбрал баскетбол. Позже я осознал, что никогда в своей жизни не был способен на другую жизнь».

5. Чарльз Баркли (Университет Оубурна) – «Филадельфия»
135 килограмм на 194-х сантиметрах выглядели забавно сами по себе. Когда все вот это поднималось в воздух за каждым подбором – публика была в восторге. Баркли тяжело было воспринимать всерьез. Невысокий, с невероятным лишним весом, внешне напоминал летающий коровник, а не доминирующего центрового, ставшего легендой на позиции комбо-форварда. Когда его тренера спросили о достоинствах парня, то Сонни Смит думал недолго. Он не стал вскрывать всех карт, просто сказал, как отрезал: «Это жирдяй, порхающий, словно ветер».

Прошло 18 лет с момента триумфа «Дрим Тим» на ОИ-92. Они вошли в Зал Славы, вспомнили о том, как их встречали. Мы посидели, подумали, задали сами себе вопрос: а как бы вел себя лично я, если бы у меня была возможность вернуть на площадку тех Джордана, Оладжувона, Миллера, Дрекслера, Мэлоуна, Пенни или Баркли хотя бы на одну игру? Так же, как и приехавшие в солнечную Барселону поклонники, а, может быть, еще более невменяемо. Это была эпоха, и Чарльз занял в ней особое место. Не меньшую нишу он заграбастал и в сердце каждого, ведь он был явственным воплощением своего поколения: яркий, одаренный легендарный игрок, жесткий, неуступчивый шоумен, агрессивный и заряженный бойцовский пес. В нем было все: талант и возможности Хакима и Майкла, трештокинг Реджи, жесткость Дикембе, напор Карла, летательные свойства Клайда, разнообразность Анферни, неудачливость Патрика. Не было лишь одного – чемпионского перстня.

Сонни Смит знал, о чем он говорит. Речь шла не только о 135-ти килограммах, которыми блистал особенный баскетболист, обходивший десятой дорогой магазины, где продавались кассеты с модной тогда видеоаэробикой под музыку CC Catch. Он ставил игрока, не доросшего до двух метров, страдающего лишним весом и кажущегося крохотным по сравнению с Шаком или Каримом, на позицию центрового, где Чарльз просто произвел фурор, не чувствуя того, что оппоненты выше его как минимум на голову, а то и на все две.

Когда он приходил на драфт, все знали о его одаренности, но мало кто мог подумать, что ему удастся изменить понимание своей позиции, внести свою лепту в историю формирования баскетбола как отдельного вида. До него на «четверке» выделялся Кевин МакХэйл, возможно, сильнейший игрок в истории в аспекте действий спиной к кольцу, но именно он продемонстрировал публике то, что в баскетболисте «Бостона» нет ничего особенного. Да, все знали, что «четверка» – это таскающее рояль существо, чернорабочий жесткий исполнитель. Мак показал, что он еще и может быть изящным, Чарльз же продемонстрировал, как тяжелый форвард способен стать системообразующим. Эдакий Беккенбауэр. Первый в своем виде. Это удивило многих, особенно тех, кто взирал на его габариты. Нет, здесь точно что-то не так. Он не может так действовать. Это иллюзия. Лишь несколько лет спустя он доказал, что это не просто вспышка. Это на самом деле реально. Игрок этой позиции может бросать в лоу-посте, с дистанции, подбирать, пасовать, перехватывать, страховать, обыгрывать на дриблинге, нестись в отрыв и много ругаться, рваться на первый план. Он произвел революцию, в первую очередь, в сознании. Это самое важное. За это его будут помнить.

Он не стал чемпионом. Ему испортили карьеру ужасным трейдом Моузеса Мэлоуна, ради омоложения «Сиксерс», в результате которого пришел Джефф Рулэнд – талантливый и способный центровой, в самом расцвете сил, сыгравший пять матчей и закончивший карьеру. «Спаситель» же, отправленный восвояси из-за травматичности дал еще несколько очень сильных сезонов и пропустил лишь 18 игр за последующие шесть чемпионатов.

Затем он оказался в «Финиксе» и принял участие в величайшем финале в истории игры. Там было все: интрига, сильные команды, хорошие тренеры, лучший Майкл Джордан в истории, Чарльз с титулом действующего MVP «регулярки», три овертайма в одной игре и фантастика, фантастика, фантастика. Вспоминая об этой схватке, ты как будто переживаешь ее вновь. Не родился еще человек, который найдет в себе слова, дабы описать все ее великолепие, при этом не подарив впечатления, будто все что происходило – как минимум, изрядно преуменьшено. Это необходимо было видеть, иначе вы зря вообще смотрите баскетбол.

Серии травм, вояж в «Хьюстон», бросок Джона Стоктона, ссора со Скотти Пиппеном, последний мяч, забитый после подбора в нападении. Все это уже было окончанием одной большой истории о неповторимом символе своего времени. Человеке, в котором превалировали эмоции, но талант пер с еще большей интенсивностью. Это делало его особенным, ведь никогда в истории не будет еще одного такого исполнителя.

Когда летом 1984-ого, Дэвид Стерн, совсем еще юный комиссионер НБА, объявил о том, что «Филадельфия» берет в свой состав парня с красноречивым прозвищем: «The Round Mound of Rebound», а Баркли вышел в фиолетовом пиджачке, интервьюэр спросил его, сначала о команде, в которую он попал (в «Филе» помимо великиго Моузеса Мэлоуна, наличествовал и Джулиус Ирвинг, и нынешние тренера Моррис Чикс да Майк Йаварони), затем про вес. Он ответил, что ему наплевать на мнение людей об этом недостатке. Тогда он несколько слукавил. На самом деле он хотел ложить с прибором на абсолютно все, что о нем говорили, на запреты, на предрассудки. Он доказал это. Теперь никто и никогда не посмеет с этим спорить. Он целовал осла в задницу, он дрался на площадке, плевался в невинную девушку и содрогал ветер прогнозами. Но он заслужил это право. Закончив карьеру, он выдал тираду в своем стиле, она характеризует Баркли:

«Теперь я именно то, что нужно Америке. Еще один безработный черный мужик».

6. Мэлвин Терпин (Университет Кентукки) – «Вашингтон» – «Кливленд»
Через шесть лет после драфта, многие на полном серьезе утверждали, что этот парень перепутал здание и вместо закусочной зашел на процедуру драфта. Кто-то выдвигал теорию, будто он приехал в «Мэдисон Сквер Гарден» лишь для того, что бесплатно покушать на приеме для всех баскетболистов, выставивших свои кандидатуры.

Его называли настоящим недоразумением, которое, несмотря на отличную карьеру в Колледже, умудрилось полностью «завалить» собственные выступления в НБА из-за проблем с лишним весом, которые ухудшались с каждым годом. Он не придерживался режима, в результате чего болельщики «Юты» получили фантастический дуэт: «Mailman & Mealman», что больше напоминает компанию по производству шампуней, нежели связку в передней линии. Он рано закончил карьеру, работал охранником и застрелился полтора месяца назад. Ни одно информагенство не заинтересовалось причинами и не уделило этому внимание. Это говорит о роли личности в истории.

«В мое время многие считали, что «большие» игроки должны быть упитанными. Оказалось, что эти люди мало чего понимали, словно в средневековье. Это стоило мне карьеры, а возможно и другой жизни».

7. Элвин Роберстон (Университет Арканзас) – «Сан-Антонио»
Один из самых проворных малышей в истории, человек, сделавший квадрупл-дабл и отметившийся за пределами площадки массой скандалов. Тут тебе и сексуальные домогательства, попытка изнасилования, растление 14-летней девочки и принуждение ее к проституции, несколько сроков в тюрьме по различным обвинениям. Тем не менее, он все равно останется в истории значимым защитником своего времени.

Юркий оборонительный игрок, нацеленный на перехват, четырежды избиравшийся на «Матч всех Звезд» и считавшийся лучшим маленьким в истории «Сперс» до приезда Тони Паркера. Возможно, из него бы выросло что-то более солидное, если бы не отсутствие трехочкового броска тогда, когда он начинал весить все больше и больше при построении игры вокруг неотразимого Джорджа Гервина, но как бы там ни было, а золотая Олимпиады в Лос-Анджелесе все равно свидетельствует о многом, тем более если говорить о нем, как едва ли не о лучшем игроке той команды.

Он разбавлял доминирование Джона Стоктона в области перехватов, его рекордный стрик совсем недавно побил Крис Пол, что уже служит весомым аргументом. Перед драфтом его называли лучшим защитником Юго-Западной Конференции, на него повесили множество ожиданий и ярлыков после пары первых сезонов и дебютного попадания на «Олл-стар», но он просто оказался неспособным сделать шаг вперед и перейти на новый уровень.

«Многие считают, что я просто не могу избежать наручников на собственных руках, поэтому я просто предпочитаю не общаться с прессой и не давать людям очередной повод для упоминания моего имени»

8. Ланкастер Гордон (Университет Луизвилль) – «Клипперс»
Я отказываюсь это комментировать. 6 игр в стартовом составе за всю жизнь, 13 минут в среднем за матч, 5,6 очка за карьеру, состоявшую аж из четырех сезонов. Это «Клипперс», здесь не нужны объяснения. Поэтому лучше пройтись лишь по тем, кто стоит упоминания.

9. Отис Торп (Университет Провиденс) – «Канзас Сити»
Тяжелый форвард, ставший неотъемлемой частью чемпионской команды «Хьюстона»-94. Крепкий и физический мощный атлетичный игрок, способный выполнять громадный объем черновой работы, умеющий действовать лицом и спиной к кольцу и очень схожий с Оладжувоном в плане техники, с все теми же мягкими руками. Солидно, как для восьмого из одиннадцати детей, поигравшего в баскетбол до Колледжа лишь полтора года в старшей школе.

Штампуя дабл-даблы и выцарапывая подбор за подбором, он завоевывал статус одного из лучших форвардов своего времени, готовым в любом момент стать новым Робином для своего Бэтмена. Нельзя забыть о том, что он стал одним из связующих звеньев между знаменитыми драфтами 1984 и 2003, ведь именно его контракт «Детройт» сбросил в «Ванкувер», в результате чего через шесть лет с момента совершения сделки, получил возможность выбрать Кармело Энтони, но предпочтя ему Дарко Миличича.

11. Кевин Уиллис (Университет Мичиган Стейт) – «Атланта»
«Хоукс» сделали восхитительный выбор, остановившись на этом товарище. Атлетичный, агрессивный, по-спортивному злой и коренастый Кевин, приравниваемый к тиранозавру, прекрасно влился в состав с Док Риверсом, Домиником Уилкинсом и Спадом Уэббом, проведя очень солидную и интересную карьеру.

Тут тебе и выступление в составе восьми разных команд и статус одного из 15 игроков в истории, имевших 16000 очков и 11000 подборов, и чемпионский титул в «Сан-Антонио», и ранг самого возрастного игрока в истории НБА, выступившего в более чем одной встрече в своем финальном сезоне, и 21 год в сильнейшей лиге мира, как итог. Он был с «Атлантой» во время ее попыток прорваться сквозь сито Восточной конференции, и он вернулся туда спустя два десятилетия с момента драфта. Пришел в 84-м, ушел в 94-м, вновь прибыл в 2004-м. Магия чисел, показательно для исполнителя, который в каждой команде молил руководство о том, чтобы ему освободили 42-й номер.

Начиная с первой игры, он стал доказывать руководству правильность приобретения, заработав статус одного из самых полезных больших «второго эшелона», очень зрелищного и достаточно талантливого и продуктивного исполнителя.

«Вернувшись сюда спустя 20 лет, я могу смело сказать, что я здесь вновь не для того, чтобы проявлять свое эго. Я многому научился здесь, мне необходимо внушить каждому из присутствующих в коллективе молодых то, что им необходимо для достижения успеха, уберечь их от ошибок, вывести на верный путь, оставляя при этом их командными игроками. Это то, ради чего я здесь, то, что внушила мне моя длинная карьера».

14. Джон Стоктон (Университет Гонзага) — «Юта»

Никто и никогда не смел даже заикнуться о том, что от него ждали такого большого пути. Маленький игрок без стабильного среднего и дальнего броска, без особых скоростных данных, слабо прыгающий, игравший только в домашней обстановке своего родного города и похоже не готовый к переходу на новый уровень – так говорили о Стоктоне перед драфтом, так его оценивали. Полтора десятилетия спустя, мы смотрим на мир другими глазами, сквозь призму Джона.

«Он не переводит мяч за спиной, он не использует кроссоверы или передачи в невидимом направлении. Все, что можно показать в его нарезках – это скидки и мячи от щита, но почему каждый из нас чувствует себя изрядно обедневшим, зная, что завтра он не выйдет на паркет?»

Сейчас на примере Рикки Рубио я каждый раз убеждаюсь в том, что публика все еще не научилась оценивать разыгрывающих. В отличие от игроков других позиций, здесь совсем не важны те параметры, в которые сообщество хочет загнать игрока. Рост, вес, бросковые качества, атлетическая подготовка. Все это не к месту, это практически не имеет значения для развития карьеры действительно выдающегося первого номера.

Посмотрите внимательно на крошечного Айзейю Томаса или Стока, также далеко не гиганта, на того же Кевина Джонсона, совершенно не внушавшего доверия в области антропометрии. Взгляните на Нэша, с отсутствующим вертикальным прыжком и совсем хрупкой грудной клеткой. Не забывайте про Кидда, который, обладая идеальными телом и физикой, в семи сезонах даже за планку в 40% реализации бросков с игры не перебирался. Казалось, будто всем выдуманным параметрам отвечает тот же Дерон Уильямс: и голова есть, и бросает здорово, и пасует замечательно, и лидерские качества на месте, но отсутствие желания отрабатывать в защите резко опускает его ниже предрекаемого уровня. Все относительно, особенно касательно этой позиции.

Взгляните на величайшего Мэджика Джонсона, который на фоне своего времени был достаточно медленным баскетболистом (не говоря уже про нынешние скорости), но разве такая незадача повлияла на развитие его карьеры, на статус, на восприятие его фамилии спустя десятки лет? Это бы сказалось наверняка, если бы имело фундамент под собой. Это уже позже мы все поняли, что намного важнее там голова, характер, сердце и желание работать. Именно на этом стоит заострять внимание, все остальное – вторично, небольшие исключения, помехи, доказывающие отсутствие понятия «идеальность».

Джон Стоктон был особенным игроком. Он не выиграл звание чемпиона НБА, он не становился MVP регулярного чемпионата или финальной серии, но вносил в игру то, что должен был игрок его позиции. Каждый год карьеры этого парня не заканчивался для «Юты» последним 82-м матчем «регулярки», ведь они всегда шагали в плей-офф. С разными ожиданиями и возможностями, но всегда с гордо поднятой головой.

Роль этого великого исполнителя всегда воспринимается сквозь призму Карла. Он сам неоднократно признавался в том, что их взаимопонимание достигло такого уровня, что 12-ый номер мог совершить какую-то неряшливую или неудобную передачу, но Мэлоун все равно ее вылавливал и продолжал развивать атаку. Это не могло не повлиять на восприятие, но большее внимание привлек именно его статус гениального плеймейкера, лучшего созидателя своего времени, оплота стабильности и человека, умевшего грамотно вести игру.

Его физические ограничения отошли на второй план тогда, когда он разлился по площадке всей глубиной своего необъятного таланта. Все забыли о том, что он слабенько прыгает, совсем «не стремительно» бегает и имеет определенные проблемы с броском (особенно на начальных этапах). Все удивились умению быстро соображать, желанию много работать, особенно в защите и грамотно распоряжаться возникающими возможностями. Позже все осознали, что Стоктон – игрок головы и сердца, а не ног и быстрых рук. Именно это сделало его неповторимым разыгрывающим, лидером по ассистам и перехватам, оплотом стабильности, человеком, который наверняка оставит все эти рекорды именно со своей фамилией возле практически каждого из них.

Девять лет, девять долгих лет подряд, он лидировал в лиге по количеству результативных передач. Кто-то в это время скисал, кто-то ломался, кто-то попадался на наркотиках, кто-то садился в тюрьму или просил обмена, а Джон все играл и играл, цокая, словно часовой механизм. По нему действительно можно было сверять время, ведь именно он казался его владыкой. Когда разыгрывающего вводили в Зал Славы, все перепугались, узнав о том, что Мэлоун может не прилететь. Его приемный отец был на аппарате жизненного обеспечения, его близкие неважно себя чувствовали, но он не мог пройти мимо, он не мог отказаться и не мог не приехать. Они шли к этому признанию вместе, составляя величайших дуэт в истории.

Многие до сих пор ломают головы над тем, как Стоктону удалось достичь таких вершин. Как такому совершенно невзрачному с вида парню, удалось пройти 18-летнюю карьеру лишь с одной серьезной травмой и провести 16 полных сезонов. Это сложно объяснить. Джон Вуден, величайший специалист и тренер признавался, что именно этот парень – это единственный игрок в НБА, ради которого он согласен заплатить за билет, дабы увидеть его действия вблизи, перед собой, буквально в нескольких метрах. Это было бы особое, непередаваемое ощущение, и его вряд ли волновало то, что его тезка так и не примерял на своей руке хотя бы один чемпионский перстень с собственной фамилией на нем.

Все любят жаловаться на график «регулярки» НБА, но поверьте Мэтту Винику — есть разумное объяснение всем «злоключениям», которые ожидают 30 команд в течение 171 дня.

Наверняка большинство поклонников лучшей лиги мира неоднократно задавалось вопросом, как составляется календарь регулярного сезона в НБА: почему их любимые команды зачастую проводят слишком много встреч кряду, и с не самыми слабыми соперниками, почему выездные серии затягиваются порой до месяца, почему с одной и той же командой приходится встречаться дважды в течение нескольких дней дома и в гостях, почему в Рождество встречаются преимущественно гранды, а матчи играют не в одно время, а один за другим, почему… Уверен, этот список можно было бы продолжить и написать целую статью, однако мы этого делать не будем.

А всё потому что обозреватель ESPN Кевин Арновиц нашёл Мэтта Виника – человека, который заведует календарём, цифрами и отвечает за соблюдение всех «за» и «против» при составлении восьмимесячного марафона. Если вас увлекает процесс рассаживания гостей на свадьбах и диагностические тесты типа LSAT (тест, сдаваемый для поступления в юридический колледж. – Примечание «Чемпионат.ру»), то работа Виника покажется вам лучшей в мире, но если при виде судоку вам становится плохо, то вы, вероятно, подумаете, что он – мазохист.

– Мэтт, с чего вы начинаете? Есть ли своего рода шаблон для создания календаря?
– Вы начинаете с того, что получаете данные о возможном проведении матчей на различных аренах. Каждая арена обязана предоставить своё помещение на определённое количество игр в регулярном сезоне. Это и есть моя отправная точка.

– Каков ваш следующий шаг?
– Игры между командами из разных конференций, потому что они предполагают длинные перелёты. Обнаружив промежутки в календаре, когда домашняя арена недоступна, то есть команда не может играть дома, я пытаюсь вставить в это время выездные игры. Таким образом, если команда с Востока не может играть дома в течение 8-10 дней, то я ставлю этой команде игру на Западе. Меня не так волнует, что происходит на арене, до тех пор, пока она предоставляет необходимое количество дней для проведения матчей.

– Могут ли команды высказывать свои пожелания и вносить коррективы?
– Командам предоставляется право на выбор «трёх дат» – тех дней, когда они хотят играть дома, но они не могут выбрать себе соперника. Коллективы могут руководствоваться желанием получить конкурентное преимущество или для того, чтобы получить финансовую выгоду, т.е. исходя из маркетинговых причин. Так, например, команды могут поставить игру в пятницу или субботу, когда в город приедут бизнесмены для заключения сделок, что может положительно отразиться на прибыли, причём не только от продажи билетов.

– Насколько развитие современных технологий изменило вашу работу? Разработано ли уже какое-нибудь программное обеспечение, которое выполняет большую часть работы? Сформирована ли команда людей, которая сидит за круглым столом в течение августа в Нью-Йорке, разрабатывая календарь игр регулярного сезона?
– Команда – это я.

– Вы – команда???
– Да, именно я. Есть одна компьютерная программа, которая помогает мне в работе. Основную часть работы выполняю я, а компьютер лишь помогает мне избежать глупых ошибок.

– Вы наверняка любите свою работу, верно? Вы занимаетесь этим уже 25 лет. И всё, потому что Вы любите порядок?
– Облегчение – вероятно, лучшее слово. Когда испытываешь чувство завершения. Во время работы возникают проблемы, но как только ты с ними справляешься, возникает прекрасное чувство.

– Как любой, кто выполняет свою работу четверть века, вы стали выполнять её лучше?
– Я не уверен в этом. Ведь каждый год происходит что-то новое, они совершенно не похожи друг на друга. Возможно, вы думаете, что помогает опыт, но он помогает лишь в некоторых областях, но каждый год возникает что-то новое.

– Но вы, наверное, нашли пути, которые позволили сделать этот процесс гораздо легче, верно?
– Ничто не даётся легко. Безусловно, компьютерная программа замечательная. Она соединяет всё вместе в правильном порядке и делает всё как можно более лёгким, тем не менее не существует лёгких календарей. И я не говорю только о НБА. Я говорю об американском футболе, бейсболе, хоккее. У всех нас есть проблемы. Они могут быть неодинаковыми проблемами, но у всех нас они есть.

– Календарь НФЛ покажется детской игрушкой по сравнению с тем, с чем вы имеете дело?
– Нет, это не так. Это кажется очень лёгким, но это не так. У всех есть что-то – либо команда собирается жаловаться, либо лига собирается жаловаться. Кто-то всегда будет недоволен. Но ничего, я к этому привык.

– Многие интересуются зачем проводить четыре игры за пять дней и играть два дня кряду. Есть ли определенные ограничения или соображения, которые вы принимаете во внимание?
– В этом году, например, у нас был предел – не более 23 серий игр, которые команды проводили кряду и четыре серии, когда коллектив за пять дней четырежды выходила на паркет. В некоторых случаях во время формирования календаря, случаются нарушения. То есть были команды, которые превышали этот лимит. Вы смотрите, анализируете, где случилась ошибка и исправляете её. «О, эта команда имеет 25 серий по две игры подряд? Мы не можем этого допустить. Мы должны найти способ уменьшить их количество».

– Лига снабжает вас этим числами?
– Нет. Эти числа основаны на опыте. Мы не думаем, что сможем снизить их, так как они основаны на всём, что вовлечено в календарь. Вы играете 82 игры, сезон длится 171 день, вычитаем перерыв на All-Star weekend, вычитаем некоторые другие дни. В любом случае всем придётся играть дважды подряд – другого пути просто нет.

– Какие смешные или абсурдные жалобы вы получали насчет составления календаря?
– Я не считаю жалобы забавными. Обычно в январе некоторые тренеры проклинают календарь, крича во всеуслышание, что у них слишком много подряд тяжёлых встреч и задаются вопросом, почему они должны с таким графиком ещё и колесить по Америке. На это им отвечают, что не знали заранее о том, что здание, в котором находится арена, занято, и поэтому они не могут сыграть дома. Всё дело только в этом.

– Ваше образование в сфере математики или статистики?
– Поначалу я был статистиком для «Мэтс» (Нью-йоркская бейсбольная команда. – Прим. «Чемпионат.ру»), но у меня есть степень в области бухгалтерского учёта.

– И как долго вы намерены заниматься своим делом?
– До тех пор, пока мне дают. Не так много людей, которые смогли бы сделать это лучше меня. Когда я только начал в начале 80-х Скотти Стерлинг был моим боссом. Он был вице-президентом по операциям в НБА. Он сказал: «Мэтт, я хочу, чтобы вы составили календарь. Мы обеспечим вас программой». Программой, которая помогла мне в значительной степени. И я спросил: «Вы уверены, что я хочу этим заниматься?» Он ответил не задумываясь: «Подумайте об этом. У Вас будет пожизненная работа». Помню, я удивился: «Что вы подразумеваете под этим?» Но он своими словами меня обезоружил: «У вас будет работа, которую никто больше не захочет выполнять». И спустя годы, я могу признаться, что он оказался прав.

Победа в финале плей-офф НБА, отложенный отпуск, деликатность, учтивость и бесценный опыт Газоля – в окончании материала об удачной операции по выпрямлению позвоночника Изабель Шэтток.

Продолжение. Начало материала: «Доктор По»
Газоль, конечно же, выздоровел к финалу Западной конференции против «Санс». Несколько недель спустя ему с «Лейкерс» предстояло сыграть седьмую игру финала НБА против «Бостона», в которой победитель получал всё. В заключительные четыре с половиной минуты этого решающего матча Газоль шесть раз вставал на линию штрафных, чтобы потом уверенно их исполнить. И каждый раз при этом 9-летний сын Скэггса, сидевший у телевизора, кричал «Мимо!»

«Что ты такое делаешь?» – спросил Скэггс своего ребёнка. «Реверсивная психология, – ответил мальчик. — Так он обязательно забьёт все штрафные». В итоге Газоль забил 5 из 6 и, кроме того, сделал важнейший подбор на чужом щите и реализовал лэй-ап за полторы минуты до окончания поединка. После того как «Лейкерс» выиграли, 83:79, великан не скрывал эмоций, разрыдавшись в прямом эфире. Вероятно, от облегчения.

Пару дней спустя, 19 июня, он мог уже спокойно паковать вещи, чтобы возвращаться в Барселону. Вместо этого он написал электронное письмо Скэггсу. «Ну что, могу я ещё рассчитывать на то, чтобы помочь вам в проведении операции?», – написал Газоль. «Конечно, никаких вопросов, – ответил доктор. — У меня как раз грядёт ещё одна операция». Именно тогда Скэггс решился и позвонил в Колорадо.

Когда доктор спросил Лайзу Шэтток, не являются ли они фанатами «Лейкерс», её ответом было сухое: «Нет». Когда же он попытался узнать, слышали ли они о баскетболисте По Газоле, она переспросила: «По… кто?» Она слышала про Коби Брайанта. А когда они с мужем жили в Парк Сити (штат Юта) в 90-е годы, она узнала про таких баскетболистов, как Джон Стоктон, Карл Мэлоун, Майкл Джордан и даже Джефф Хорнасек. Но имя По Газоль абсолютно ни о чём ей не говорило.

«По — бывший студент медицинского университета, его мать доктор, и он бы очень хотел помочь оперировать вашу дочь, Изабель, на этой неделе», – сказал ей Скэггс. Лайза поговорила об этом с Изабель. Они не возражали.

ответила: «О, господи!». Наверное, я бы тогда ощутила прилив крови», – говорит Лайза, уроженка графства Кент на юго-востоке Англии. – Однако нет, я не знала, кто он такой. Я знала, кто такой Коби Брайант. Наверное, всё дело в том, что у меня был очень напряжённый год».

Когда они поговорили со Скэггсом, Лайза и Изабель посмотрели в Интернете, кто такой По Газоль. Они узнали, что он высокий и привлекательный испанец, филантроп, когда речь заходит о детях. «Думаю, это помогло моей дочери ощутить себя немного особенной, – говорит Лайза. – Помимо всего прочего, быть ещё и хирургом – неплохая мысль. Интересное разнообразие».

По с доктором пришли в кроссовках. Газоль вёл себя по-деловому. Он заранее отвёл Скэггса в сторонку и спросил, не будет ли он мешать проведению операции. Хотя членам семьи Изабель и журналистам с двумя камерами позволили присутствовать в операционной, чтобы запечатлеть происходящее, По больше всего заботила сама девочка. Он спросил доктора, не помешает ли он. Скэггс успокоил его, сказав, что студенты-медики часто наблюдают за проведением операций, а однажды ему пришлось работать с камерами, закреплёнными на голове.

Дэвид попросил Газоля задавать любые вопросы без стеснения. Но чтобы дать ему возможность чувствовать себя свободно, доктор собрал в операционной команду перед операцией и сказал: «Кто бы ни находился в операционной, неважно. Девочка, которая лежит на операционном столе, вот кто для нас действительно важен».

Газоль почувствовал облегчение, ассистент доктора показал ему, как правильно обработать руки перед операцией – начиная от кончиков пальцев и заканчивая локтями. Он прилежно следовал всем инструкциям. Казалось, он находился в своей стихии. По правде говоря, за день до операции он консультировался у родителей на этот счёт. Мать спросила По, почему из всех хирургических операций он выбрал именно хирургию позвоночника. Ей казалось это очень тяжёлым для него, кроме того, она знала, что студентам при виде открытого позвоночника зачастую становится дурно.

Но Газоль никогда в жизни не колебался. Он вошёл в операционную в хирургической маске и специальной форме. «Он вошёл в операционную в тот момент, когда я вскрывал полость позвоночника при помощи долото, – вспоминает Скэггс. – Наблюдать за этим – вещь тяжёлая, должен вам сказать». Доктор как раз долбил позвоночник Изабель с тем, чтобы его реконструировать. Звук раздавался такой, словно забивали сваи при строительстве дома. Газоль созерцал всё это, и его бросило в пот. Там лежал живой человек – он видел руку Изабель.

«Если серьёзно, большинство людей, когда готовятся к операции, чувствуют тошноту или головокружение, – сказал Скэггс баскетболисту. – Если это случится с вами, вам лучше сесть». «Хорошо», — ответил Газоль. «И скажите нам, если у вас начнётся кожный зуд, – добавил ассистент. – Не обращайте на него внимания, не расчёсывайте это место».

Скэггс объяснил, что он пользуется буром, чтобы вставить винты в позвоночник Изабель. Он сказал, что является одним из немногих врачей, которые используют медицинские инструменты, хотя чувствует, что мог бы быть более точным в их использовании. «Да, подобное редко встретишь в повседневной жизни», – сказал Газоль.

«Нет, – ответил Скэггс. – Девочка станет выше примерно на полтора дюйма. Она будет рада, я полагаю. В данный момент у неё забавная талия. Подобные дети носят ортодонтические скобы. У актрисы Рене Руссо были такие. Она вспоминала, что за всё время в школе у неё не было свиданий. Она считала себя ущербной, к сожалению. Это происходит с девочками-подростками, когда они чувствуют себя незащищёнными. Как, впрочем, все мы. Ладно, большую круглую дрель, пожалуйста».

Когда начался процесс просверливания, Газоль побледнел. «Вы в порядке?» – спросил ассистент. «Да, да», – ответил Газоль, неуверенно улыбнувшись. «Нет, серьёзно. Если вам нехорошо, дайте знать», – сказал ассистент. «Всё нормально, – сказал Скэггс, проводя процедуру просверливания. – Не переживайте. Мы все через это проходили. Ничего страшного». «Мы это все испытали», – подтвердил ассистент.

«Вы все?» – удивился Газоль. «Однажды, когда я был ещё студентом, мне стало дурно», – добавил ассистент. «Могу себе представить», – сказал Газоль. «Хотите сесть?» – спросил ассистент. Газоль не ответил, но чувствовалось, что ему стало трудно дышать. «Всё нормально», – сказал ассистент. «Вдыхайте через нос, а выдох делайте через рот». «Невероятно, – ответил Газоль. – Просто невероятно. А что, если вас мучает жажда или что-то вроде этого? Что вы обычно делаете?»

«Ничего не делаем, – ответил ассистент, когда Скэггс захихикал. «Так как мне лет не так уж и мало, пришлось пройти через многое, в частности, иногда оперировал без должной стерилизующей операционной подготовки», – сказал доктор. «Мы просто доводим операцию до конца, несмотря ни на что», – добавил ассистент, параллельно проводя процедуру просверливания. «До конца?» – переспросил Газоль. «Самая длинная операция в моей истории длилась 18 часов, – сообщил Скэггс. – Эта же должна закончиться через четыре».

Газоль опять побледнел, когда доктор вновь взялся за долото. «Это стул? – спросил По. – Да, пожалуй, мне лучше поскорее присесть. О-о-о, господи!». Великан пытался прийти в себя, тряся головой.

Ему тут же вспомнились студенческие годы в медицинском университете. «Я прежде работал с трупами, – рассказывал он второму ассистенту. – Но то, что было тогда, и то, что я ощущаю сейчас, совершенно разные вещи». Звук бура был непрерывным. Лицо Газоля вспотело под маской, и он почувствовал, что задыхается. Ассистент принёс По воды, и он тянул её через соломинку. К нему постепенно возвращался его первоначальный цвет лица.

«Я буду чаще приходить в операционную, надеюсь, систематически – несколько раз в год», – промолвил По, поднявшись со стула, и занял место рядом со Скэггсом. Газоль заметил, что позвонки Изабель декомпрессированы больше, чем следует. Он тут же сообщил об этом доктору, который их поправил. Скэггс был впечатлён: вопросы Газоля были точно такими, какие бы задал студент-медик. Операция продолжалась уже три часа, и доктор решил дать ему возможность увидеть всё поближе.

«А сейчас наступает важный момент», – сказал доктор. Он собирался вставить девочке в позвоночник два штыря, чтобы устранить сколиоз. Вот ради чего он стал хирургом, и он не хотел, чтобы Газоль пропустил это. «Итак, сейчас вы сами видите, что позвоночник выпрямился, — констатировал Скэггс. – Всё, что мы делали до этого, было лишь прелюдией к главному. Сверло, пожалуйста».

Доктор собирался сделать поверхность кости неровной, создав на ней большое количество микротрещин. «Кость отреагирует на эти микротрещины, — пояснил он Газолю. — И таким образом все части этой кости, которые сейчас по отдельности, срастутся вместе. К примеру, как арматурная сталь. Они будут оставаться в таком положении всегда, кость срастётся, и всё будет готово».

Медицинский персонал сделал рентгеновский снимок, чтобы удостовериться, что позвоночник Изабель выпрямился как следует. Операция по сути была завершена. Скэггс признался, что рассчитывает на то, что девочка сможет сидеть уже на следующий день, ходить через два дня, через три недели заниматься йогой, а через три месяца заниматься любым видом спорта, каким пожелает. «Поразительно», – удивлялся Газоль, выходя из операционной. Он зашёл в раздевалку насквозь промокшим, как будто бы только что сражался с «Бостоном» в одном из семи финальных матчей.

«Я никогда раньше не видел ничего подобного, — признался он. — Я чувствую себя ошеломлённым. Я был бы безумно взволнован, если бы знал, что могу изменять жизни людей подобным образом. Просто спасать их».

Позднее было опубликовано полное интервью По. В частности он сказал: «Ты заходишь в комнату и видишь маленькую девочку, лежащую лицом вниз, с огромным разрезом на спине, так что виден её позвоночник. Ты видишь деформированные позвонки, кровь. Ты видишь, как ей сверлят спину, весь этот процесс. Распрямление позвоночника. Сложно получить впечатления, которые бы сравнились с этими. Быть специалистом хирургии в области позвоночника – значит быть лучшим из лучших. В их руках сосредоточены жизни людей. Я только могу надеяться, что когда-нибудь смогу стать одним из них. Но кто знает…»

Он не собирался уходить из «Лейкерс» и возвращаться обратно в медицинский университет. Он не собирался звонить декану университета Барселоны. Он сделал свой выбор, когда ему было 18, и его баскетбольная карьера сложилась более чем успешно. Сейчас ему 30, и его называют вторым или третьим по эффективности центровым за всю историю игры. После этой операции он не испытал чувства сожаления, что не стал хирургом, единственное, что он испытал, это желание увидеть Лайзу Шэтток ещё раз.

Мать Изабеллы была в комнате ожидания для родных пациентов. Когда туда зашёл Газоль, её поразило, насколько высоким он оказался, как ему приходится наклоняться, чтобы не задеть головой дверной косяк. Она спросила его, как прошла операция, и он ответил: «О-о-о, это было нечто». Она подумала, что он выглядит, как будто из него выжали все соки, и сказала: «Лучше вы, чем я. Это определённо не то, что я хотела бы увидеть в своей жизни».

Они проговорили минут пять – Лайза рассказала, что была в Барселоне в 92-м во время Олимпийских игр, По видел, как на этой же Олимпиаде играл его кумир Мэджик Джонсон, уже после того как выяснилось, что у него ВИЧ. В общем и целом, это был ни к чему не обязывающий короткий разговор, но он по крайней мере мог хоть немного отвлечь Лайзу. Конечно, он не был Роджером Федерером, но стал не менее желанным объектом. Он не изменил жизнь Изабель, как это сделал Скэггс, однако привнёс в её семью сопереживание и врачебный такт.

«Я ни на секунду не сомневаюсь, что По стал бы одним из нас, если бы вместо баскетбола выбрал этот путь и остался в медицинском университете, – сказал Скэггс вечером того же дня. – У меня такое чувство, что он один из моих приятелей по раздевалке в колледже. Я думаю, что именно спортсмены имеют обыкновение становиться хирургами-ортопедами, потому что это люди, которые могут быть на ногах всю ночь, получить удар по лицу, наделать кучу ошибок, кого-то травмировать, а на следующий день вернуться и заработать ещё упорнее, чем раньше. Эта работа определённо не для каждого».

Это было ничем иным, как быстро промелькнувшая перед Газолем картина того, какой могла быть его жизнь, если бы он выбрал путь № 2. Он покинул госпиталь после обеда, чувствуя некую эйфорию. Через несколько дней он отправился за океан. Сделав остановку в ЮАР, где проходил чемпионат мира по футболу, По планировал поехать в Эфиопию в рамках программы ЮНИСЕФ. Там он будет развлекать больных детей, а также заботиться о том, чтобы у них было всё, в чём они нуждаются – и в частности, баскетбольные кроссовки. Если он и не доктор, он, по крайней мере, точная его копия.

Тем временем 13-летняя Изабель Шэтток уже через три недели после операции начала бегать и благодаря исправленной осанке стала выше почти на шесть сантиметров. И когда всего спустя пять дней её выписали из больницы, она приняла решение носить майку «Лейкерс». Естественно, с автографом парня, которого до того счастливого дня, когда легла на операционный стол, даже не знала. Автографом испанца По Газоля, который мог бы быть доктором.

Уйдёт ли куда-нибудь Кармело Энтони и уйдёт ли вообще? Вот одна из малочисленных интриг, которых спортивные издания выжимают до капли, словно сок из экзотического фрукта. И их можно понять, ведь скоро заканчивается самая благодатная пора для статей с громкими заголовками, а в вместе с ней и лето.

По-моему, это было замечательное лето, жаркая московская температура полностью соотносилась с градусом обсуждений поклонников Преданность — это нечто вроде бонуса. Прекрасно, когда игрок обладает этим качеством, но профессиональный спортсмен не может позволить себе рушить собственную карьеру, пытаясь быть лояльным. В бизнесе нет места чувствам.
баскетбола. Преданность — это нечто вроде бонуса. Прекрасно, когда игрок обладает этим качеством, но профессиональный спортсмен не может позволить себе рушить собственную карьеру, пытаясь быть лояльным. В бизнесе нет места чувствам.Они спорили, аргументировали, доказывали, демонстрируя рвение
и страстность, которой позавидовали бы некоторые профессиональные баскетболисты. Но время неминуемо бежит, оставляя за собой шлейф событий, которые со временем превратятся в ветошь. Точно так же с каждым днём скудеет новостной трансферный рынок, заставляя ностальгически вздыхать болельщиков, избалованных летними сенсациями.

Однако данный временной отрезок ни в коей мере не повод для уныния. Это очередная возможность хладнокровно и взвешенно обдумать прошедшие события, главным из которых, без сомнения, явилось объединение в одной команде Дуэйна Уэйда, Леброна Джеймса и Криса Боша. К слову, переход последнего вызвал краткосрочный всплеск болельщицкого интереса, после чего был беспощадно погребён под валом статей о поступках и последствиях Леброна Джеймса. После помпезной презентации в новом клубе Бош как-то отошёл в тень, предоставив своим новоявленным партнёрам возможность полемизировать с героями прошлого и делать громкие заявления. Дабы напомнить, что в «Майами» сложился триумвират а не дуэт, «Чемпионат.ру» публикует интервью Криса Боша, в котором он говорит о себе и своей новой команде.

– Вас чему-нибудь научил прошедший период подписания свободных агентов?
– Конечно. Главный урок, который я для себя извлёк, это то, как неоднозначные ситуации проявляют истинную сущность некоторых людей. Плюс ко всему я лишний раз убедился, какую огромную роль в современном обществе играют СМИ. Я думаю, что вся эта ситуация с моим переходом и переходом Леброна Джеймса в «Майами» стала доказательством того, как сильно изменилось нынешнее поколение.

– Всё это изменило ваше отношение к болельщикам и СМИ?
– Тот факт, что мы собрались в «Хит», не может радовать абсолютно всех. Я доволен результатом своего перехода, фанаты «Майами» тоже. Но не все готовы разделить твою радость — это то, чему меня научили мои родители. Главное — делать то, что ты считаешь нужным, не обращая внимания на многочисленные мнения. И дело не в том, чтобы не прислушиваться к советам людей, а в том, чтобы самому принимать окончательное решение и впоследствии нести за него ответственность. Главное — быть сосредоточенным на своей цели, и не обращать внимания на слова недоброжелателей. Тем более что плохие вещи говорить гораздо проще, чем хорошие.

– Вас не удивляет, что СМИ сделали из «Майами» своеобразного врага общества?
– Ну, я бы не стал сгущать краски, ведь помимо недовольных есть много людей которые с радостью встретили меня и Леброна в «Майами». И я говорю не только о болельщиках команды. Но поведение некоторых людей меня удивило. Честно говоря, я недооценил масштаб всего происшедшего.

– Как отреагировали на ваш переход фанаты «Торонто»?
– Сейчас все поутихло. Но первое время я постоянно слышал фразы, типа: «Крис, как же ты мог после всех этих лет?..» Я говорил и не устану повторять, в решении, принятом мною, нет никакой личностной подоплёки. Я посчитал, что переход в «Майами» будет для меня шагом вперёд, и сделал это ради профессиональной карьеры. Это было деловое Тот факт, что мы собрались в «Хит», не может радовать абсолютно всех. Я доволен результатом своего перехода, фанаты «Майами» тоже. Но не все готовы разделить твою радость, это то, чему меня научили мои родители. Главное — делать то, что ты считаешь нужным, не обращая внимания на многочисленные мнения.
решение. Когда игрок добивается успехов, ему кажется, что он всегда будет выступать за одну команду. Тот факт, что мы собрались в «Хит», не может радовать абсолютно всех. Я доволен результатом своего перехода, фанаты «Майами» тоже. Но не все готовы разделить твою радость, это то, чему меня научили мои родители. Главное — делать то, что ты считаешь нужным, не обращая внимания на многочисленные мнения.Но для
бизнеса такие вещи не имеют значение. Я просто прислушался к своему сердцу и думаю, так бы поступил любой из критикующих меня людей. Ничего нет проще, чем судить людей, глядя на их проблемы со своей точки зрения.

– Почему вы решили не возвращаться в «Торонто»?
– Я хотел принять взвешенное решение, абстрагировавшись от вешних обстоятельств. Я хотел прийти в команду, готовую претендовать на чемпионство, и такой командой стала «Майами». Дело не в том, чего не доставало «Торонто», а в том, что было у «Майами».

– На рынке свободных агентов есть место такому понятию, как преданность?
– А его и не должно быть. Преданность — это нечто вроде бонуса. Прекрасно, когда игрок обладает этим качеством, но профессиональный спортсмен не может позволить себе рушить собственную карьеру, пытаясь быть лояльным. В бизнесе нет места чувствам. Это как если бы твой друг продавал майку за пять долларов, а рядом с ним совершенно посторонний человек предлагал такую же, но за четыре. И твой приятель спрашивает: «Эй, а как же преданность?», а ты думаешь: «Чёрт, я не хочу тратить пять долларов». Спорт уже давно стал глобальной индустрией, и люди должны научиться смотреть на неё как на сферу доходов, как на бизнес. Надо принять это как данность, таково нынешнее состояние в спорте, и оно не изменится оттого, что кто-то не готов его принять.

– Одной из причин вашего перехода было нежелание играть на позиции пятого «номера», но, глядя на ростер «Майами», можно отметить, что в команде едва ли найдётся молодой, квалифицированный центровой, готовый проводить много времени на площадке. Что вы об этом думаете?
Первое время я постоянно слышал фразы, типа: «Крис, как же ты мог после всех этих лет?..» Я говорил и не устану повторять, в решении, принятом мною, нет никакой личностной подоплёки. Я посчитал, что переход в «Майами» будет для меня шагом вперёд, и сделал это ради профессиональной карьеры.
– Конечно, я не исключаю моментов, когда игровые ситуации будут диктовать свои условия и мне придётся играть в центре. Но я уверен, что не буду проводить столько времени на позиции пятого номера, сколько проводил, выступая за «Торонто». Поэтому надеюсь, что в «Майами» тренер будет использовать меня как мощного форварда.

– Джефф Ван Ганди сказал, что «Хит» могут побить рекорд «Чикаго» сезона-1995/96, когда они выиграли 72 матча. Люди многого ждут от вас. Как вы к этому относитесь?
– Прежде всего никогда не надо бояться. Тем более когда тебе бросают вызов. У нас действительно есть возможность выиграть 73 игры. Так почему бы нам не попытаться? Если нам суждено это сделать, мы это сделаем. Многие создают огромный ажиотаж вокруг различного рода рекордов, мы же будем просто играть в баскетбол. Если хочешь быть похожим на Майкла Джордана, Ларри Бёрда, Мэджика Джонсона и прочих, то в душе не должно быть места для страха.

Доктор По

Любопытно, почему хирурги носят спортивную обувь? Семья из штата Колорадо отметила это сразу. В тот день, когда Шэттоки встретили доктора Дэвида Скэггса в детской больнице на бульваре Сансет, он должен был осмотреть их 13-летнюю дочь Изабель. На нём были чёрные как смоль кроссовки. Поначалу могло показаться, что он спортсмен. Всё произошедшее c Шэттоками потом, было как в тумане.

Доктор показал им рентгеновский снимок позвоночника дочери, который напоминал спиральную лестницу. Из-за сколиоза искривление с одной стороны достигало 56 градусов, а с другой – 52. Он сообщил им, что если не получится исправить этот дефект с помощью операции, то позвоночник Изабель будет полностью деформирован и у неё будет нарушено дыхание.

«Когда По впервые сюда зашёл, я произнёс свою обычную показную речь и показал ему только чистые и аккуратные процессы, которые мы делаем, – говорит Скэггс. – И в какой-то момент По посмотрел на меня и сказал: «Вы сращиваете детям позвоночник, притом что им всего два года. Какие тогда могут быть пульмональные последствия?» «Я сказал ему: «Подождите секунду. Откуда вам известно об этом вопросе?» Меня просто поразила и заставила восхищаться способность По мгновенно сфокусироваться на большом противоречии в хирургии, занимающейся проблемами позвоночника, решение которого заняло у меня целое десятилетие. Мне показалось, что он пришёл к нему за пять минут. Поэтому я подумал: он очень умён. Даже слишком, пугающе умён».
Эта операция будет очень ответственной. Дэвид объяснил, что сделает разрез на спине, рассечёт позвонки и соединит их в реконструированном виде металлическими штифтами и винтами. Он сказал, что будет использовать для этого свёрла и другие мощные инструменты, при этом зона операции будет находиться в сантиметрах от спинного мозга и малейшее отклонение приведёт к параличу и повреждению аорты.

Шэттокам было невероятно сложно осознать это, однако они смирились с тем, что операция действительно необходима. Затем они отправились домой в родной Rocky Mountains и провели дни перед операцией, занимаясь йогой, чтобы снять психологическое напряжение. Когда до операции оставалось всего несколько дней, раздался телефонный звонок. Это был хирург Скэггс. «Вы случайно не фанаты «Лейкерс»?» — спросил он.

–––––––––––

Любопытно, почему большинство людей ростом за два метра носят баскетбольную форму. Однако когда По Газолю было всего 11 лет, а его рост составлял около полутора, он задумывался совсем о другой профессии.

В ноябре 1991-го Газоль, учившийся тогда в начальной школе в Барселоне, узнал, что у одного из его кумиров, Ирвина «Мэджика» Джонсона, обнаружили ВИЧ. Он до сих пор помнит, как сильно смутился, услышав об этом, как хотел остаться один. Все они – Мэджик, Ларри Бёрд, Майкл Джордан – были его кумирами, и он знал, что ему придётся расстаться с одним из них.

«Я думал, он умрёт, – говорит Газоль. – Тогда ВИЧ… СПИД являлся синонимом слова «смерть». Я бесцельно бродил вокруг школы, думая об этом, я был просто в шоке. На эту тему было очень много домыслов. Мы все боялись даже глотнуть колы из чужой бутылки или есть с кем-то из одной тарелки. В общем, боялись подобных вещей, даже чужой слюны. Передаётся ли инфекция только через кровь? При поцелуе? Для 11-летнего парня слишком много вопросов. Это здорово повлияло на меня».

Позже дома он попытался найти ответы на все вопросы. Мариса, его мама, была врачом-терапевтом, а отец, Агусти, — санитаром. По спросил их, доживёт ли Джонсон до XXI века. Но даже они не могли дать ему точный ответ. В тот самый момент он понял, что хочет заняться этой проблемой в будущем. Именно тогда Газоль решил стать доктором. «Я хотел найти лекарство от всех серьёзных заболеваний. Я хотел найти лекарство от рака. Я только познавал мир, но мечтал об этом всё время», — вспоминал он.

«С тех пор, когда меня спрашивали, кем я хочу быть, всегда отвечал: доктором. Я хотел быть учёным. Это был мой ответ на такой вопрос. Мне всегда нравились биология, естествознание, даже математика была мне интересна. Я мечтал о том, как будет здорово найти такое средство, которое бы помогло спасти жизни людей. Я не представлял себе как… однако это было то, что я рисовал в своём воображении».

–––––––––––

Он сосредоточился на учёбе, однако шли годы, и он постепенно превращался из подростка в высокого молодого человека. Баскетбол всегда был для него альтернативой, заменой медицине, и сейчас, когда его рост приблизился к двум с небольшим метрам и он начинал возвышаться над всей толпой в родной Барселоне, он был вынужден принять решение.

Поначалу По честно пытался совмещать баскетбол и медицину, и, по правде говоря, это было чрезвычайно сложно. Днём этот молодой 18-летний парень был студентом первого курса медицинского факультета университета Барселоны, а вечером – ключевым игроком баскетбольной «Барселоны». Возможно, всё было бы замечательно, если бы у него была машина, но ему приходилось на общественном транспорте добираться с учёбы на тренировку, так как просить родителей подвезти для него было слишком накладно.

«Ездить в автобусе не очень удобно, поскольку приходится всё время наклонять голову, – вспоминает великан. – Зато я вырос во многих других отношениях – у меня не было никакой личной жизни тогда, я жил исключительно баскетболом и медициной. Большинство моих друзей развлекались, мои партнёры по команде после игр тусовались, сокурсники по университету только учились. Я же успевал то и другое».

Первый год обучения был невероятно тяжёлым для По, поэтому ему приходилось приспосабливаться. В первом семестре ежедневно ранним утром у него была тренировка в составе всей команды, сразу же после этого три пары в университете, а затем упражнения в тренажёрном зале. Наименее утомительными для него были дни игр. Ему приходилось быть очень изобретательным – надевать, к примеру, под брюки баскетбольные шорты – и тем не менее он умудрился сдать три дисциплины с отличными результатами.

Во втором семестре возникла другая проблема – сезон был в полном разгаре, что означало большее количество длительных выездов. Ему приходилось пропускать больше занятий, профессора смотрели на него всё более свирепо, однако он по-прежнему ухитрялся сдавать большинство предметов. По не был уверен, какую именно профессию в медицине выберет – у него было 6 лет, чтобы принять решение. Однако он получал удовольствие от работы в лабораториях. Газоль надеялся, что станет учёным, работая с «болезнями, бактериями, разными вирусами – и найдёт от них противоядия». Он всё ещё думал, что сможет успешно завершить обучение в университете.

Но второй год обучения доконал его. Согласно учебной программе, он должен был всё больше времени проводить в больницах или лабораториях, на групповых занятиях, и баскетбол явно не вписывался в его учебный график. К сожалению, и на площадке он пока не был звездой – не мог позволить себе приходить и уходить тогда, когда ему хотелось. В первом сезоне он появился на площадке лишь пару раз, отчасти потому что не был готов к жёсткой игре, что являлось следствием отсутствия должной физической формы.

Ранее по ходу сезона, когда его сухожилие внезапно воспалилось, Газоля послали на магнитно-резонансную томографию, которая выявила у По разрыв. Однако позднее, когда он снова травмировал мышцу, Газоль предложил врачам «Лейкерс» также попробовать эхограмму, чтобы выявить глубину разрыва. «Мне сказали, что в США она (эхограмма) не практикуется, – говорит Газоль. – Они делают её только беременным женщинам. Однако в Европе она применяется, чтобы определить глубину разрыва мышцы. МРТ может выявить разные вещи, но эхограмма может дать дополнительную ценную информацию о природе травмы, и в частности даёт понимание, как её излечить. Мы однажды попробовали, и результат был положительным. Надеюсь, в какой-то степени помогли и мои знания».
Ранее по ходу сезона, когда его сухожилие внезапно воспалилось, Газоля послали на магнитно-резонансную томографию, которая выявила у По разрыв. Однако позднее, когда он снова травмировал мышцу, Газоль предложил врачам «Лейкерс» также попробовать эхограмму, чтобы выявить глубину разрыва. «Мне сказали, что в США она (эхограмма) не практикуется, – говорит Газоль. – Они делают её только беременным женщинам. Однако в Европе она применяется, чтобы определить глубину разрыва мышцы. МРТ может выявить разные вещи, но эхограмма может дать дополнительную ценную информацию о природе травмы, и в частности даёт понимание, как её излечить. Мы однажды попробовали, и результат был положительным. Надеюсь, в какой-то степени помогли и мои знания».

Как быть? Предстояли экзамены, а значит, зубрёжка. Когда По осознал, что ему придётся пропускать либо учёбу, либо тренировки, он уже знал, что с чем-то одним необходимо покончить. Он попросил встречи с деканом университета доктором Хосепом Антони Бомби. На ней он сообщил, что принял решение в ближайшей перспективе выбрать баскетбол. Он остался недоучкой с молчаливого согласия родителей, декана и испанской федерации баскетбола.

«Для меня это решение не было тяжёлым, я чувствовал, что поступаю правильно, – говорит Газоль. – Я просто понимал, что баскетбол для меня — шанс достичь чего-то большего, и начал реализовывать в нём свои возможности. Я много путешествовал с командой профессионалов. Для меня это было настоящим кайфом. Я был с ними, это всё происходило со мной, а не с кем-то другим. Я посчитал для себя, что если у меня не пойдёт с баскетболом, я всегда смогу вернуться в медицину и стать врачом. Декан сказал мне, что я могу вернуться в любое время».

Скорее всего декан по-прежнему ждёт и надеется…

–––––––––––

В 22 года Газоль был признан Новичком года в НБА в составе «Мемфиса». Это означало, что теперь он разъезжал в автобусах с увеличенными размерами салона (перешёл на новый уровень?). И всё-таки он оставался прежним юнцом, прежним По Газолем, в свободное время читавшим медицинские журналы. Он часто появлялся в Центре медицинских исследований St. Jude для детей в Мемфисе, а в межсезонье много времени уделял организации ЮНИСЕФ.

Он совершал поездки в Африку, чтобы помочь детям, заражённым СПИДом, и всегда демонстрировал свою готовность быть «на передовой», если дело касалось этой страшной болезни. Джонсон, который продолжает жить с этой болезнью в XXI веке, по-прежнему остаётся одним из его кумиров. Стоит ли удивляться тому, что 1 февраля 2008 года Газоль был вне себя от радости и счастья, свалившегося на него в результате обмена в «Лейкерс», бывшую команду Джонсона.

Обмен на Кваме Брауна, Джавариса Криттентона, Аарона Макки, 2 первых раунда драфта и права на Марка Газоля, его младшего брата, походил на грабёж среди бела дня. Он был, пожалуй, самым неравноценным со времён, когда «Голден Стэйт» отдали Роберта Пэрриша и № 3 драфта-1980 (им стал Кевин Макхэйл) «Бостону» за № 1 драфта того же года (Джо Барри Кэрролл). Однако планы Газоля с переходом не претерпели изменений – он намеревался помогать не только «озёрникам», но и больницам Лос-Анджелеса.

После того как По более или менее освоился в команде, что в итоге принесло свои плоды в сезоне-2008/09, когда калифорнийцы завоевали свой 15-й титул, Газоль начал сотрудничать с детской клиникой на бульваре Сансет. По ходу прошедшего сезона он приезжал туда ознакомиться с медицинским оборудованием клиники и был приглашён на встречу с главным ортопедом клиники… тем самым человеком в кроссовках – Дэвидом Скэггсом.

«Когда По впервые сюда зашёл, я произнёс свою обычную показную речь и показал ему только чистые и аккуратные процессы, которые мы делаем, – говорит Скэггс. – И в какой-то момент По посмотрел на меня и сказал: «Вы сращиваете детям позвоночник, притом что им всего два года. Какие тогда могут быть пульмональные последствия?»

«Я сказал ему: «Подождите секунду. Откуда вам известно об этом вопросе?» Меня просто поразила и заставила восхищаться способность По мгновенно сфокусироваться на большом противоречии в хирургии, занимающейся проблемами позвоночника, решение которого заняло у меня целое десятилетие. Мне показалось, что он пришёл к нему за пять минут. Поэтому я подумал: он очень умён. Даже слишком, пугающе умён».

Газоль рассказал о профессии своих родителей, а также о своём годе в медицинском университете, и Скэггс сразу же почувствовал, что они с По родственные души. Когда он был студентом колледжа Эмхерст, Скэггс четыре года играл за футбольную команду, а также был членом легкоатлетической сборной США, специализируясь в беге на 400 метров с барьерами. Когда же он учился в Колумбии, его выбрали в университетскую команду по регби. Он был спортсменом, поэтому они были похожи с Газолем во многих отношениях.

В ноябре 1991-го Газоль, учившийся тогда в начальной школе в Барселоне, узнал, что у одного из его кумиров, Ирвина «Мэджика» Джонсона, обнаружили ВИЧ. Он до сих пор помнит, как сильно смутился, услышав об этом, как хотел остаться один. Все они – Мэджик, Ларри Бёрд, Майкл Джордан – были его кумирами, и он знал, что ему придётся расстаться с одним из них. «Я думал, он умрёт, – говорит Газоль. – Тогда ВИЧ… СПИД являлся синонимом слова «смерть». Я бесцельно бродил вокруг школы, думая об этом, я был просто в шоке. На эту тему было очень много домыслов. Мы все боялись даже глотнуть колы из чужой бутылки или есть с кем-то из одной тарелки. В общем, боялись подобных вещей, даже чужой слюны. Передаётся ли инфекция только через кровь? При поцелуе? Для 11-летнего парня слишком много вопросов. Это здорово повлияло на меня».
«По – тот человек, который мог бы пойти обоими путями (медицина или баскетбол), – говорит Скэггс. – И я думаю, что он рассматривает возможность быть доктором и хирургом как путь, который им пока не выбран. В общем-то, хирурги обычно бывают бывшими атлетами. Мы азартны, мы переодеваемся в раздевалках, мы входим в игру, мы работаем как одна команда, мы всегда немного волнуемся (перед операцией). Он точно один из нас».

В тот день Скэггс провёл Газоля по всей больнице, и когда эти двое вошли в операционную, доктор заметил, как загорелись глаза Газоля. «На свете так много успешных и знаменитых людей, которые пресыщены жизнью! Однако По – всё ещё ребёнок в душе. Он был взволнован абсолютно как ребёнок», – вспоминает Скэггс. Великан продолжал осматривать операционную, задавая вопросы со знанием дела. И Скэггс решился спросить Газоля: «А вы не хотите принять участие в операции на позвоночнике?». «Неужели это возможно?» – воскликнул Газоль.

–––––––––––

Была, правда, одна маленькая проблема, прежде всего из-за плей-офф. «Лейкерс» подошли к играм на выбывание не в лучшем состоянии – с обилием очень неприятных травм: Эндрю Байнум травмировал колено, на Коби вообще живое место сложно было отыскать – незалеченный мизинец, боли в ноге и т.д. Однако Газоль, в отличие от партнёров, частично восстановился после травмы подколенного сухожилия: благодаря принятым им самим мерам.

Ранее по ходу сезона, когда его сухожилие внезапно воспалилось, Газоля послали на магнитно-резонансную томографию, которая выявила у По разрыв. Однако позднее, когда он снова травмировал мышцу, Газоль предложил врачам «Лейкерс» также попробовать эхограмму, чтобы выявить глубину разрыва.

«Мне сказали, что в США она (эхограмма) не практикуется, – говорит Газоль. – Они делают её только беременным женщинам. Однако в Европе она применяется, чтобы определить глубину разрыва мышцы. МРТ может выявить разные вещи, но эхограмма может дать дополнительную ценную информацию о природе травмы, и в частности даёт понимание, как её излечить. Мы однажды попробовали, и результат был положительным. Надеюсь, в какой-то степени помогли и мои знания».

Некоторые игроки на площадке ведут себя как тренеры, Газоль же – как доктор. Они со Скэггсом общались во время плей-офф, и в промежутке между сериями с «Ютой» и «Финиксом» хирург почувствовал, что для Газоля это будет идеальное время, чтобы поучаствовать в проведении операции на позвоночнике. По находился в сильнейшем возбуждении от такой возможности, однако ночью перед операцией у него поднялась температура. Он не хотел подвергать опасности кого-либо в больнице или операционной, поэтому отказался от участия.

Продолжение следует…

В своей статье Морингер пытается рассмотреть решение Джеймса с другой стороны, нежели мы делали это раньше. Пока большинство ломали голову, задаваясь вопросом «Как?», он пытался ответить на вопрос «Почему?». Обозреватель ESPN Кевин Арновиц, ознакомившись с материалом раньше других (официально журнал поступит в продажу только 24 августа), созвонился с Джей Аром и побеседовал с ним о впечатлениях, которые остались у него от общения со звездой.
– Читая ваши интервью с Леброном Джеймсом, я поймал себя на мысли, что он не слишком быстро принимал решение…
– Знаете, мне показалось, что он уже вообще перестал думать над решением. Выступая в прямом эфире, он говорил как-то наигранно, как будто отрепетировал свои слова заранее. Сложилось впечатление, что, покинь кто-нибудь комнату или оборвись трансляция, он повторил бы всё снова слово в слово. У него берут интервью чуть ли не с пелёнок, и он уже приноровился разговаривать перед камерами. То, как он говорит, немного не сочетается с тем, что он говорит.

– В своей журналистской карьере вам приходилось брать интервью у Коби Брайанта и у многих спортсменов с громкими именами. Манера Леброна стала для вас откровением или так разговаривают все спортсмены?
– Конечно, существуют определённые фразы, которые являются дежурными для спортсменов, но каждый из них говорит по-особенному. Например, Коби в интервью немного осмотрителен, что не удивительно, учитывая его историю отношений с прессой. А вот Джеймс не осторожничает. Это что-то другое. Как будто… играет, не могу придумать слово лучше. Выглядит так, как будто он знает, что будет говорить. Он пытается говорить фразы, которые никому не навредят, и старается держаться такой манеры общения. Может, где-нибудь в раздевалках его учили, как нужно разговаривать.

– Один из моих любимых моментов статьи — это когда вы пишете о том, что пытались найти место, где бы можно было бы провести интервью. Но когды вы его нашли, то вам сказали, что там «слишком тихо» для Леброна.
– Да. Мне так сказал его пресс-атташе.

– По ходу чтения мне показалось, вы пытаетесь объяснить читателям, что Леброн не может быть один. Некоторые моменты даже выделены были курсивом. Вы сделали вывод, что он решил перейти в «Майами», чтобы повторить свой школьный опыт. Вы как будто пытаетесь отказаться от слов, что опасно быть психологом знаменитости…
– Это были слова Базза Биссинджера — о том, что опасно быть психологом. Базз провёл с Леброном, наверное, больше времени, чем кто-либо иной на планете, и было очень интересно поделиться с ним моей теорией. Отчасти он согласился с тем, что Джеймс пытается «вернуться» в школу. Кажется, Король нашёл формулу успеха в жизни, и она исходит из школы. Об этом как будто и идёт речь в документальном фильме More Than a Game. О Леброне и о фантастической пятёрке из школы Акрона. Там он просто зажигал, он был счастлив, ведь его окружали лучшие друзья. А в Кливленде, похоже, ему всего этого не хватало. Очевидно, что Уэйд и Бош – это не просто талантливейшие партнёры, которыми он всегда хотел себя окружить, но и настоящие друзья. Он ищет поддержки от них, духа товарищества. Это формула, которая всегда срабатывала для него. Это идёт из его детства, когда он был абсолютно один. Жил с матерью и не знал даже своего отца. Мне кажется, что именно эта ситуация повлияла на его характер, на потребность в том, чтобы всегда рядом был близкий друг. Я понял это, смотря документальный фильм. Я понял это, читая книгу Базза. И особенно это было заметно, когда он был представлен в Майами своими друзьями Уэйдом и Бошем. Он не просто хочет выигрывать. Он хочет быть счастливым, и когда рядом с ним люди, на которых он может положиться, которые ему не безразличны, Леброн наверняка сможет чувствовать себя комфортно и демонстрировать свою лучшую игру.

– Вы написали следующее: «Джеймсу стоило подготовиться. У него была масса способов огласить своё решение, причём существенно лучших». Очень многие обрушились с критикой на то, как Леброн это сделал, но что бы вы ему посоветовали сделать по-другому?
– Не думаю, что люди критиковали его представление больше, чем само решение. Я даже удивился, ведь думал, что критики будет значительно больше. Но знаете, сейчас я понимаю, что оглашение такого решения вряд ли бы прошло более успешно, даже если бы он избрал другой вариант. Это было понятно с самого начала. А часовой документальный фильм о своих планах действительно неудачная идея.Но она не была бы столь провальна, если бы он продумал её. Если бы он подготовил слова фанатам Кливленда, которым он разбил сердце. Если бы он сказал больше о «Нью-Йорке» и «Нью-Джерси», которые, несомненно, были расстроены. Если бы он хотя бы постарался сказать слова утешения многим людям, которых он, несомненно, огорчил, то, поверьте мне, реакция была бы менее негативная. Джеймсу не стоило так много говорить о себе и своём желании побеждать. Вспомни он хотя бы о том, что покидает Кливленд и оставляет команду в шатком положении, а фанатов – без кумира, за которого они так боролись, и реакция была бы менее агрессивной. Так звучало бы гораздо лучше.

– Но вам не кажется, что отрицательная реакция была неизбежна, даже если бы Леброн огласил своё решение в той манере, о которой вы упомянули? Не думаете ли вы, что в любом случае он стал бы злодеем в глазах фанатов?
– В некоторой степени. Я думаю, можно провести аналогии с Бреттом Фавре (американский футболист «Миннесоты». – Прим. «Чемпионат.ру»). Мы смогли понять обоих спортсменов, но, учитывая тот факт, что фанаты в XXI веке не любят тех, кто много драматизирует, надо как-то смягчать ощущение для них, если уж ты решил добавить немного драматургии. Фавре, даже будучи великим спортсменом, каждый год раздражает фанатов тем, что постоянно мусолит тему своих переходов, но он для этого хотя бы не появляется в прямом эфире и не устраивает часовые шоу о себе. Надо понимать, что фанаты хотят видеть своих кумиров скромными и смиренными, когда те совершают ошибки. Я думаю, Джеймсу стоило подумать об этом, когда он принимал решение.

– Американцы, безусловно, ценят скромность в спортсменах, но следят больше за теми, кто ярко проявляет себя. Возможно, образ Джеймса в массах немного подпорчен, но я думаю, что за его игрой будет теперь смотреть намного больше людей.
– Да, мы одновременно и любим, и терпеть не можем самовлюблённых спортсменов. Но я не хочу говорить, что Леброн нарцисс, нет. Да, его решение само по себе и в особенности ТВ-шоу были поступками из этой категории, но не мне решать, насколько самовлюблён Джеймс. Однако для публики он останется нарциссом. Да, возможно он и подпортил свою репутацию, но рейтинги на игру «Хит» против «Лейкерс» в Рождество будут просто космическими. Как это повлияет на его рыночную привлекательность? Как это повлияет на продажу кроссовок и напитков, которые он рекламирует? Не знаю, время покажет. Безусловно, на Леброна будет давить груз ответственности за свой «злодейский» поступок. Мы ведь раньше не видели в профессиональном спорте такой ситуации, чтобы человек за одну ночь менял свой образ от героя к человеку, которого многие ненавидят. При этом по большому счёту Джеймс не сделал ничего особенного. Этот парень не изменял своей жене, у него не было проблем с законом и наркотиками, его никто не штрафовал за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Вся эта озлобленность возникла лишь из-за слова «Майами» и ТВ-шоу. Это ведь настоящий прецедент в истории спорта. Мы не знаем, насколько долго американцы будут держать зло на этого парня. Того же Фавре, о котором я говорил раньше, в прошлом году все люто ненавидели. Но затем он провёл величайший сезон и был прощён. Однако сейчас он снова находится в ситуации, когда все его считают негодяем.

– Однажды Майк Ройко (спортивный обозреватель 70-х годов) сказал, что спортивные фанаты это главные подонки в Америке. Является ли, на ваш взгляд, последний месяц подтверждением его слов?
– Фанаты тоже небезгрешны. Они стали соучастниками этого действа, когда настроили свои телеприёмники на это шоу. Однако та озлобленность, с которой все обрушились на Леброна, не умещается ни в какие рамки. Ладно, допустим, парень целый час говорил о себе в прямом эфире, но неужели это поступок, заслуживающий той доли презрения, что выпало на него? Просто не понимаю. Он был свободным агентом и решил перейти в команду к двум парням, с которыми он пришёл в лигу и которых он считает своими братьями, а на него все так озлобились. Даже Мы ведь раньше не видели в профессиональном спорте такой ситуации, чтобы человек за одну ночь менял свой образ от героя к человеку, которого многие ненавидят. При этом по большому счёту Джеймс не сделал ничего особенного. Этот парень не изменял своей жене, у него не было проблем с законом и наркотиками, его никто не штрафовал за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Вся эта озлобленность возникла лишь из-за слова «Майами» и ТВ-шоу.
больше чем на Тайгера Вудса. Возможно, он был объектом насмешек или издёвок, но его не презирали.Всё потому, наверное, что Тайгер во времена высшего уровня безработицы со времён великой депрессии публично высказывался о том, что сам даже не знает, куда деть 100 миллионов долларов. Но в целом я согласен с Ройко на данный момент, поскольку в сложившейся ситуации невиновных нет.

– Как вы относитесь к словам Джеймса о том, что он запомнил всех, кто негативно отзывался о нём? Вы спросили у него, является ли это мотивацией для него? Показалось, что эти слова его задевают.
– Да, мне тоже показалось, что он принимает их близко к сердцу. Леброн умеет контролировать собственную ярость, но не умеет её выражать. А эти слова не говорят нам ровным счётом ничего о Джеймсе, ведь это был всего лишь пост в «Твиттере». Если у вас весь день открыт ваш аккаунт, то, конечно, хочется написать что-то подобное, но они нам не могут сказать о характере автора. Если он использует свой гнев как мотивацию для игры и захочет доказать всем, что он что-то может, как это делал Майкл, когда вернулся, то эти слова в «Твиттере» будут звучать как предупреждение.

Но, насколько я успел понять, Леброн не руководствуется гневом. Конечно, ему никогда в жизни не доводилось переживать подобных драм, но легко написать в Сети, что ты запомнил всех. Намного сложнее жить с этим каждый день и пытаться превратить свой гнев в то, что помогало бы побеждать. Я вижу, что Леброн стремится быть счастливым и хочет побеждать. Победы для спортсмена – неотъемлемая часть личного удовлетворения, но если добиваться всего этого, находясь на площадке с лучшими друзьями, то это большая мотивация, чем любая другая. Сейчас мы ещё не можем по-настоящему понять Джеймса. Ему всего 25 лет, и его характер всё ещё формируется. Вот почему я считаю, что люди, уже повесившие на Леброна ярлык негодяя, не правы. Он только начинает свой путь.

Техобслуживание для «поршней»

На протяжении 35 лет один из спортивных бриллиантов Мичигана — клуб НБА «Детройт Пистонз» — находился под опекой преданного баскетбольного фаната Уильяма Дэвидсона.

В прошлом году земная жизнь 86-летнего бизнесмена прервалась, что поставило под сомнение будущее коллектива. Жена мецената Карен потратила сезон на нахождение новых инвесторов и в итоге добилась желаемого. В ближайшее время «поршни» обретут нового владельца. Sports.ru рассуждает о том, кто может купить «поршней».

С 1974 года Дэвидсон был вместе с командой в горе и в радости. И не опускал руки даже после самых болезненных ударов судьбы. Таких, например, как он перенес в 1988-м в Лос-Анджелесе, когда за мгновения до финальной сирены шестого матча серии с «Лейкерс» сидел в гостевой раздевалке фактически в обнимку с чемпионским трофеем — первым к клубной истории. Казалось, сладкий аромат победы уже щекотал его ноздри. Но знаменитый «фантомный фол» на Кариме Абдул-Джаббаре с последующим сенсационным триумфом «озерников» (103:102) развеял этот желанный запах вплоть до седьмого поединка. Который, как известно, остался за калифорнийцами. «В тот момент я был уверен: когда умру, на надгробном камне непременно будут высечены слова: «Он вплотную подобрался к титулу. И только», — с нотками самоиронии вспоминал впоследствии Дэвидсон. Но позволял при этом себе улыбнуться, поскольку в 1989 и 1990 годах «поршни» завоевали-таки звание сильнейшей дружины Ассоциации, а в 2004-м повторили успех. Разумеется, под патронажем Уильяма…

«В тот момент я был уверен: когда умру, на надгробном камне непременно будут высечены слова: «Он вплотную подобрался к титулу. И только»

На момент кончины мецената стоимость клуба оценивалась в 479 млн. долларов, что являлось четвертым показателем в НБА. Однако реальные запросы вдовы Дэвидсона оказались в разы меньше. Виной тому мировой финансовый кризис, упадок экономики региона да и в целом не лучшие перспективы города моторов в плане финансовой отдачи. Посему Карен изначально обозначила готовность рассмотреть все предложения. Правда, при обязательном дополнительном условии: новый владелец обязуется вкладывать в команду средства. Оно и понятно: последние месяцы при формировании состава, определении кадровой политики и вектора долгосрочного развития «Пистонз» исходили из режима жесткой экономии. К примеру, нынешним летом потратили на контракты около 14,8 млн. долларов, из которых 9,75 млн. ушли на трехлетнее соглашение Уилла Байнэма, 1,3 млн. — на кооперацию с Трэйси Макгрэйди, плюс расходы по мелочи типа соглашений с дебютантами а-ля Грег Монро и Террико Уайт. Для сравнения, «Майами», располагающийся в той же Восточной конференции, что и «Детройт», только на формирование «большого трио» угробил более 300 млн. долларов. «Чтобы побеждать, необходимо тратить», — уверена госпожа Дэвидсон. И стократ права, особенно если исходить из общих тенденций лиги. Так, средний размер платежной ведомости на Западе составляет 74,28 млн. «зеленых». У соседей аналогичный показатель равняется 74,47 млн. И это при потолке зарплат 69,9 млн.! Ощущаете, на что идут коллективы ради победы?! Мичиганцы же даже после межсезонных трат прошлого года на приобретение свободных агентов Чарли Виллануэвы и Бена Гордона держатся на почтительном расстоянии от потолка — их «платежка» нынче равна 58,59 млн.

Вроде бы, потрясти мошной готов обладатель полуторамиллиардного состояния Майкл Илич — владелец сети заведений «Little Caesars Pizza», а по совместительству хозяин местных бейсбольного клуба «Тайгерз» и команды НХЛ «Ред Уингз». Сам выходец из города моторов, он прежде всего включился в гонку за авторскими правами на баскетбольный коллектив из патриотических соображений. «Говорят, инвесторы извне планируют после внесения денег перевезти дружину из штата. Не хочу, чтобы город остался без баскетбола. Более того, планирую вернуть команду из Обэрн-Хиллз в сердце города», — утверждает магнат. И вроде как даже обещается возвести новую универсальную арену (нынешняя была возведена Дэвидсоном аккурат после провала в Лос-Анджелесе и, разумеется, морально устарела), подходящую для использования всеми «детищами». Что и делает его фаворитом в тендере — услышав подобные посулы, за кандидатуру Майкла не прочь даже поручиться Дэйв Бинг, мэр города и экс-звезда «Пистонз» 1960-70-х.

На момент кончины мецената стоимость клуба оценивалась в 479 млн. долларов, что являлось четвертым показателем в НБА

Однако болельщики скептически относятся к подобному «домоуправу». И в качестве аргумента приводят гипотетическую ситуацию. Мол, «Тайгерз» попадают в черную полосу и требуют вложений на перестройку состава. Одновременно «Ред Уингз» и «Пистонз» летом выходят на рынок свободных агентов с хорошими возможностями укрепиться свободными агентами высокого класса. Внимание, вопрос: какие активы предпочтет поддерживать 80-летний владелец, питающий страсть к хоккею и бейсболу (последним видом спорта он вовсе занимался профессионально!) при совершенном равнодушии к «оранжевой игре»?… «Дэвидсон лично занимался разработкой дизайна клубного самолета, сам вникал в детали и утверждал план строительства игрового комплекса, вел переговоры по контрактам даже с ролевыми работниками клуба. Именно поэтому «Детройт» держался на плаву. При безразличии к клубу мы быстро пойдем на дно. Особенно сейчас, в эпоху построения новой команды», — рассуждают фаны на интернет-сайтах, посвященных «Пистонз».

Конкуренцию Иличу может составить тандем Джордж Постолос — Том Горс, специально объединивший усилия ради триумфа. 46-летний Постолос, известный по президентству в «Рокитс», уже дважды намеревался стать владельцем клуба, однако ни в случае с «Портлендом», ни в ситуации с «Шарлотт» добиться успеха не сумел. Теперь владелец хьюстонской компании, специализирующейся на приобретении и обороте спортивных активов, избрал более хитроумную тактику. Взяв на себя оформление юридических процедур и согласований с лигой, он пробежался по проторенным тропинкам кабинетов и управился с заданием в два счета — предыдущий опыт послужил лучшей рекомендацией и избавил от проволочек. Тогда как финансовые гарантии на сей раз предложил от имени компаньона, одного из богатейших людей в стране — состояния владельца калифорнийской «Platinum Equity» Горса оценивается в 2,2 млрд. долларов. Что любопытно, в прошлом Том также пару раз интересовался борьбой за спортивные клубы, но дальше запросов о стоимости идти не решался. Проблема дуэта в том, что они не намерены переплачивать за «Пистонз», равно как не обещают глобальных финансовых вливаний. Карен Дэвидсон пока относится к такой политике настороженно…

«Сам план мне был не очень интересен. А вот возможность помочь Джо Дюмарсу заинтересовала»

Наконец, третьим в очереди за счастьем располагается воспитанник мичиганской земли Мэджик Джонсон. Намедни отметивший 51-летие консультант и миноритарный владелец «Лейкерс» (его функции — советы при подборе игроков, формирование маркетинговой и пиар-политики клуба) признался, что заинтересован во вступлении во владение «Детройтом». Правда, не как основное действующее лицо, а исключительно на правах компаньона реального владельца. «На прошлой неделе мне позвонили влиятельные люди и полюбопытствовали, как отнесусь к идее принять под управление «Пистонз». Сам план мне был не очень интересен. А вот возможность помочь Джо Дюмарсу заинтересовала. Так что могу оказаться в Мичигане», — открыто признался Мэджик. И все же имя таинственных покровителей не назвал. Чем сделал закрутку интриги относительно будущего «поршней» в разы более непредсказуемой. Поползли даже слухи, что бизнес-сфера НБА в ближайшее время пополнится еще одним русским миллиардером. Однако, думается, что этот вариант — плод выдумки местных журналистов (возможно, с подачи госпожи Дэвидсон) с целью привлечения к клубу как можно большего внимания и повышения его в цене. Ведь в Мичигане надеются обрести по-настоящему богатого и солидного патрона. Такого, каким был Уильям Дэвидсон…

«Я никогда ни от чего не отказывался заранее»
[/
Мы завершаем публикацию материала обозревателя
авторитетнейшего американского журнала Sports Illustrated Джека Маккаллума, написанного в 1992 году накануне Олимпиады в Барселоне. Начало: «Вам письмо» и «Я и друг мой грузовик».

В отличие от других прекрасных женщин – а она была Мисс Айдахо — 1987 – Кай отказалась от своей красоты ради мужа. «Вы не поверите, как себя с ним ведут девушки. Я сижу на игре и получаю сообщения от других девушек из серии «я была у твоего мужа до тебя» или «я знаю, что ты замужем, но не возражаешь, если я встречусь с твоим мужем?». Они постоянно спрашивают у меня, могут ли они потрогать его плечи и руки. Однажды одна спросила, может ли она потрогать его зад. – И? – Если хочет, пусть заплатит», – говорит Кай, улыбаясь.
…Мэлоун заслужил репутацию разбойника, особенно нанесением повреждений противникам, в частности игрокам периметра. Самый известный случай произошёл в матче против «Детройта». Тем вечером в «Дельта Центре» в первой четверти Айзея Томас решился на проход под кольцо «джазменов», а Карл бросил игрока, которого должен был опекать, чтобы остановить разыгрывающего «поршней». И вот оба игрока взмывают в воздух, а когда приземляются, лицо разыгрывающего залито кровью. Контакт с правым локтём Мэлоуна стоил Томасу 40 швов над правым глазом. Карла с площадки удалили, а комиссия НБА пересмотрев позже видеозапись, решила дисквалифицировать Почтальона и постановила ему выплатить 10 тысяч долларов компенсации Айзея.

Хотя, с другой стороны, грубости в том эпизоде не было, да и сам Томас «залез» под Мэлоуна. Если бы не эпизод месяц назад, когда Томас накидал в кольцо «Джаз» 44 очка, просто уничтожив Стоктона, то никто не придал бы серьёзного значения этому столкновению. Но под влиянием Чака Дэйли, тренера «Пистонс», и центрового Билла Лэимбира комиссии пришлось поверить, что этот фол был проявлением мести. Позже Мэлоун прислал сообщение Томасу, в котором говорилось, что Карл хочет «не извиниться, а обсудить этот эпизод». Томас позвонил, и от конфликта не осталось и следа.

Мэлоун известен как игрок, любящий физический контакт, но он всегда отрицал, что он играл грязно. «Я не фолю просто так. Я никогда не фолю на ком-то отдельном и не понимаю, откуда это пошло. Этот Чак Пирсон из «Индианы». Вот что я ему сделал? Я никогда и слова о нём не говорил. Хотелось бы верить, что я более вменяем, чем те, кто говорит обо мне. Не понимаю, с чего это пошло, и понимать не хочу. Мой темперамент? Да я уже остыл за годы в НБА. Я выхожу из себя куда реже, чем раньше, но если я попытаюсь стать ещё большим «тихоней», это навредит моей игре. Я эмоционален только там, где это нужно – на площадке. Хотя это моим оппонентам и не нравится».

Некоторые понимали Мэлоуна. «Я никогда в жизни не считал Карла «грязным» игроком, – говорит Фил Джексон. – Он крепкий, обладает хорошей координацией, и силовая манера игры для игроков на его позиции весьма распространённая. Но ведь это не значит «играть грязно». Тренер мотивирует своих подопечных, чтобы те боролись каждую секунду. И Карл это делает».

Просторный дом Мэлоуна находится в популярном районе Солт-Лейк Сити. Он купил этот дом 6 лет назад за 250 тысяч долларов. «В Лос-Анджелесе он бы стоил миллион», — говорит Карл о своём доме, гармоничном сочетании тренажёрного зала и музея. Лестница, которая привлекает внимание своей красотой и напоминающая произведение искусства, по всей видимости и является источником аэробной подготовки Мэлоуна. «В межсезонье я её люто ненавижу. Снёс бы к чертям и построил новую», – говорит Карл.

Самая блестящая комната, как ни удивительно, тренажёрный зал. Простому покупателю такой зал обошолся бы тысяч в 100, не меньше – Мэлоун получает тренажёры прямо от производителя и бесплатно. Карл недавно выпустил восьмисерийный фильм под названием «Минута Фитнеса с Карлом Мэлоуном» для шоу, которое продюсировали специалисты из НБА. Мэлоун всегда гордился своей фигурой, но никогда не заявлял об этом в открытую.

Просторный дом Мэлоуна находится в популярном районе Солт-Лейк Сити. Он купил этот дом 6 лет назад за 250 тысяч долларов. «В Лос-Анджелесе он бы стоил миллион», — говорит Карл о своём доме, гармоничном сочетании тренажёрного зала и музея. Лестница, которая привлекает внимание своей красотой и напоминающая произведение искусства, по всей видимости и является источником аэробной подготовки Мэлоуна. «В межсезонье я её люто ненавижу. Снёс бы к чертям и построил новую», – говорит Карл.
– Карл, сколько ты жмёшь?
– Даже не спрашивай.
– Кто сильнее тебя в НБА?
– Не хочу об этом говорить.

Откуда раздражение? «Слушай, моя работа в тренажёрном зале важна для меня. Я делаю это не для веселья, не для славы. Я делаю потому, что это необходимо. Я чувствую, что моя сила и выносливость дают мне преимущество над другими, и я хочу их сохранить. Вот представь, США задумают напасть на кого-то, разве они будут делиться планами с врагом о своём нападении? То же самое и со мной. Не хочу, чтобы за моими результатами гнались и пытались повторить мои достижения».

Карьера бодибилдера не для Карла. Он слишком высокий, это требует очень много времени и здоровья, не говоря о том, что надо будет удерживаться от соблазна в виде острых куриных крылышек, которые так здорово готовит его жена Кай. Создаётся впечатление, что Кай гордится фигурой супруга больше, чем сам Мэлоун: «Я не думаю, что он должен это как-то скрывать. Как только планируется фотосессия, я стараюсь одеть его в самую сексуальную одежду, которую только можно».

В отличие от других прекрасных женщин – а она была Мисс Айдахо — 1987 – Кай отказалась от своей красоты ради мужа. «Вы не поверите, как себя с ним ведут девушки. Я сижу на игре и получаю сообщения от других девушек из серии «я была у твоего мужа до тебя» или «я знаю, что ты замужем, но не возражаешь, если я встречусь с твоим мужем?». Они постоянно спрашивают у меня, могут ли они потрогать его плечи и руки. Однажды одна спросила, может ли она потрогать его зад. – И? – Если хочет, пусть заплатит», – говорит Кай, улыбаясь.

Музейная составляющая дома Мэлоунов, разумеется, доминирует над тренажёрным залом. Внутри кажется, что Почтальон больше получает, чем отправляет. Пиджаки из высшей школы и колледжа, куча игровых маек, масса разнообразных фотографий (например, его первый трёхочковый бросок в НБА), книг, сувениров – всё это аккуратно разложено, у каждой вещи есть своё место. Среди вещей, которыми Карл гордится больше всего, есть несколько трофеев с Аляски – туда Мэлоун ездил несколько лет назад на рыбалку.

Стены сплошь в фотографиях спортсменов, многих из которых Мэлоун никогда не видел. Но каждая подписана «Дорогому Карлу» – спортсмены всегда имеют общих знакомых. «Я подарю их сыну когда-нибудь. Просто потом припишу «Мл.» (сына ещё нет, но в планах на будущее он имеется)». Одна из секций посвящена любимым питчерам Мэлоуна: Гэйлорд Перри, Дон Саттон, Кэтфиш Хантер и, разумеется, Райан. «Моя мечта – познакомиться с ним».

На втором этаже находится комната Кай, в которой – верите или нет – собрание лучших боёв Мировой федерации реслинга. И Кай, и Карл – любители профессионального реслинга и постоянно посещают шоу в Солт-Лейк Сити. Мэлоун и Кай знают каждого бойца, знают все фирменные удары. Если для Мэлоуна это увлечение кажется вполне нормальным, то вот видеть королеву красоты, смотрящую телевизор в тот момент, когда один мужик бьёт и бросает другого, весьма странно.

На втором этаже находится комната Кай, в которой – верите или нет – собрание лучших боёв Мировой федерации реслинга. И Кай, и Карл – любители профессионального реслинга и постоянно посещают шоу в Солт-Лейк Сити. Мэлоун и Кай знают каждого бойца, знают все фирменные удары. Если для Мэлоуна это увлечение кажется вполне нормальным, то вот видеть королеву красоты, смотрящую телевизор в тот момент, когда один мужик бьёт и бросает другого – весьма странно.
Принадлежность к деревне неподдельная, нет ощущения, что ты общаешься с простолюдином. И Карл, и Кай – из простых семей, и «деревня» никогда их не покидает. У них простые идеалы, они легки в общении. У Мэлоунов на ранчо размером в 52 акра есть стадо – 120 голов скота. «Я сейчас как раз строю загон. Когда завяжу с баскетболом, тогда и займусь ими всерьёз», – говорит Мэлоун.

Нельзя исключать и того, что Почтальон подастся в актёры – в 1989-м Мэлоун снимался в фильме «Рокуэлл», но фильм так и не вышел в свободный прокат. Кай говорит, что Карл здорово пишет музыку – песню, которую он сам написал, Карл исполнил, предлагая Кай выйти за него. Хотя, потом он сам признался: «петь я не умею, только кричать и визжать».

У Мэлоуна есть магазин в Солт-Лейк Сити, специализирующийся на спортинвентаре и сувенирах. Называется «У Почтальона». Его магазин был одним из первых, кто стал продавать товары под маркой Jordan. В его магазине только одна вещь выглядит странно: ёмкости с мёдом и маслом рядом с фотографиями олимпийской сборной США. «Я просто сам люблю мёд с маслом, вот и решил их продавать».

Олимпиада в Барселоне будет для Мэлоуна своеобразной «золотой шахтой». Многие обозреватели думают, что он и Скотти Пиппен будут определять игру сборной, именно они станут символами той сборной, во многом из-за атлетизма и телосложения. Именно их будут фотографировать, именно им будут предлагать рекламные контракты. «Я никогда ни от чего не отказывал заранее, я всё всегда обдумываю, ведь эти решения могут повлиять не только на мою жизнь, но и на жизнь всей моей семьи. Хотя, если мне предложат продавать оборудование для фермерства и канцелярские товары, я, пожалуй, выберу первое, – Мэлоун кивает головой. – Фермерство – это куда ближе для меня, нежели канцелярские товары».

Готовясь к предстоящему чемпионату мира в Турции, многие спортивные издания делают скрупулёзные отчёты о каждой из команд-участниц, подробно разбирая их сильные и слабые стороны. Но, читая подобные публикации, неизменно ловишь себя на мысли, что рано или поздно вся аналитика сводится к сравнению той или иной команды со сборной США. И в этом, наверное, нет ничего предосудительного. Ведь сколько я себя помню, европейский баскетбол сначала противопоставлялся американскому, затем пытался заимствовать лучшие его качества и, наконец, превратился в полноценного конкурента. За это время уровень старосветского клубного баскетбола сильно вырос, игра стала быстрее и атлетичнее, каждый год из Европы в НБА уезжают игроки, которые не просто сидят на лавке, но и являются значимыми элементами своих команд.
И всё же, когда речь заходит о сравнении баскетбола в Европе и Америке, становится очевидно, что различий между ними гораздо больше, нежели сходств. Правила, уровень организации регулярного чемпионата, структура клубов, интерес населения к спорту в целом и баскетболу в частности – всё это как небо и земля. Апофеозом является заоблачный уровень мастерства отдельных баскетболистов. Даже самый неистовый и патриотичный болельщик вряд ли станет спорить с тем, что в Европе найдётся баскетболист, способный сравниться с Коби Брайантом или Леброном Джеймсом. Для таких игроков в Америке был придуман специальный термин – Franchise Player, который означает гораздо больше, нежели его дословный перевод.

Игрок с подобным статусом является не просто системообразующим игроком, а тем человеком, с чьим именем клуб будет связывать свою стратегию на годы вперёд, личностью, олицетворяющей философию своей команды, кумиром для миллионов болельщиков. Наличие такого баскетболиста большая удача, но и большая ответственность. Ведь если ошибиться в выборе, то можно подорвать доверие публики и спонсоров и разрушить до основания всю структуру клуба, оставив на месте успешной баскетбольной организации дымящиеся руины. Как не допустить подобных просчётов? Единственно верного ответа на этот вопрос нет. А потому Наш сайт попытался выявить главные критерии такого игрока. И на примере Леброна Джеймса и Кевина Дюранта показать, какими качествами должен обладать баскетболист, от которого зависит будущее не только команды, но и всего клуба.

Возраст
Поскольку руководство клубов имеет на таких игроков долгосрочные планы, то этот фактор является одним из главных. Взять, к примеру, Кевина Дюранта, который в свой 21 год стал лицом «Оклахома-Сити». Скорость, юношеский напор и страстное желание доказать свою состоятельность стали главными элементами его игры, благодаря которой «Тандер» в минувшем сезоне впервые пробились в плей-офф. Но в этом есть и свои минусы — тело Дюранта, несмотря на перечисленные выше качества, всё ещё формируется. И многие специалисты склонны думать, что если бы Кевин пришёл в лигу чуть позже, проведя период становления в колледже, то это позволило бы ему заиграть на высшем уровне уже с первого сезона. Довольно противоречивая, но имеющая право на существование гипотеза.
Другой пример – Леброн Джеймс, в свои 25 являющийся физиологическим феноменом, обладающим телосложением культуриста и скоростью спринтера. Способность закрыть четыре позиции из пяти (!!!) делает его абсолютно незаменимым игроком. Но такое раннее развитие вполне логично приводит к более раннему регрессу, и я не удивлюсь, если через два-три года Леброн сдаст по сравнению с собой образца сезона-2008/2009. Поэтому, выбирая будущее своей команды, нужно руководствоваться этими факторами, дабы извлечь максимум пользы из того возраста, в котором находится звёздная надежда клуба.

Амбиции
Для того чтобы вывести команду на новый уровень, мало быть просто любимцем местной публики, нужно заставить других считаться с тобой. Сделать это можно лишь одним способом, побеждая всегда и везде. И Дюрант, и Джеймс — оба стали лучшими новичками в своих дебютных сезонах, и тот, и другой своей игрой вывели провинциальные клубы на лидирующие позиции. Благодаря стараниям Дюранта и его беспрецедентной игре «Оклахома-Сити» закончила прошлый сезон с рекордом – 50 побед, 32 поражения. Как следствие наставник «Тандер» Скотт Брукс получил приз лучшему тренеру года. Конечно, это не заслуга одного Дюранта, но думается, что без него команда вряд ли бы достигла подобного результата.
Про Джеймса много говорить не стоит, достаточно лишь отметить, что если бы он сейчас решил завершить карьеру, то, глядя на его статистику, можно было бы смело подыскивать Леброну место в Зале славы НБА. Опасностью в данном случае является излишнее рвение некоторых игроков, готовых поступиться интересами команды ради своих собственных. Многие годы Аллен Айверсон бы кумиром «Филадельфии» и самым амбициозным игроком лиги. Завоевав огромное количество индивидуальных призов, он лишь однажды вывел «Сиксерс» в финал, в котором потерпел поражение от «Лейкерс». Как проходили последние сезоны Айверсона и что представляла собой «Филадельфия» после его ухода в «Наггетс», напоминать не буду. Отмечу лишь, что все три стороны получили, мягко говоря, меньше чем ожидали.

Здоровье
За всю свою карьеру, Леброн Джеймс пропустил 26 игр, или, иными словами, принял участие в 97 процентах матчей лиги за «Кливленд». Главному тренеру «Кавс» Майку Брауну порой приходилось в принудительном порядке усаживать Леброна на скамейку запасных, чтобы он поберёг силы для плей-офф. Что до Кевина Дюранта, то тут всё совсем плохо — лишь 10 пропущенных матчей за трёхлетнюю карьеру. А вот руководству «Портленда» наверняка долгое время будет не по себе, глядя на успехи Дюрантулы, ведь они, выбирая на драфте между ним и Грэгом Оденом, сделали ставку на последнего.
Изъеденный травмами центровой не провёл ни одного полноценного сезона за «Блэйзерс», до сих пор заставляя поклонников задаваться вопросами о масштабах своего таланта. Ницше говорил: «Даже самые сильные изнемогают», и, конечно, невозможно предусмотреть все проблемы в такой тонкой области, как здоровье, но первое, на что обращают внимание все скауты НБА, это медицинские характеристики. Ведь прежде чем взвалить на плечи игрока судьбу клуба, нужно удостовериться, сможет ли он, для начала, выдержать предсезонную подготовку.

Универсализм
Для того чтобы побеждать, порой нужно наступить на горло собственной песне. И то, насколько безболезненно это будет происходить, зависит от игроцкой гибкости и мышления. В прошлом сезоне у Дюранта были матчи, в которых он совершал по 10 подборов, однако это было продиктовано отсутствием в команде квалифицированного центрового. При этом Кевин выполнял свою снайперскую норму в 30,2 очка в среднем за встречу. Это умение действовать при неблагоприятных обстоятельствах, не теряя своих основных качеств, свойственно и Леброну Джеймсу. Который, как уже говорилось выше, благодаря своим габаритам может выполнять на площадке множество различных функций.

Фундаментальность
Строго говоря, под эти подразумеваются качества игрока, благодаря которым вокруг него можно будет построить команду. Как бы вы ни относились к переходу Джеймса в «Майами», вы всё равно вынуждены будете признать, что в «Кливленде» у него не было равноценного партнёра. Такого, каким для Пола Пирса в «Бостоне» являются Рэй Аллен и Кевин Гарнетт. Выбирая Леброна на драфте, боссы «Кавальерс» делали крупную ставку, и в том, что она не сыграла в полной мере, есть и их вина. Но сейчас не об этом…
Исходя из особенностей, которые аккумулируются в ёмком понятии фундаментальности, под баскетболиста, обладающего этим талантом, покупаются определённые игроки, создаются игровые схемы и так далее. Сравнивая Джеймса и Дюранта в этом компоненте, мне кажется, что преимущество на стороне последнего. Нет, причина не в большей даровитости, просто Кевин моложе Джеймса и, хочется верить, умнее и не повторит его ошибок. Кроме того, «Оклахома-Сити» до недавнего времени считалась командой-аутсайдером, а создавать боеспособный коллектив, не находясь под давлением больших ожиданий, всё-таки проще.

Ответственность
Назвался груздем, полезай в кузов. Если уж игрок претендует на статус франчайза, то ему непременно нужно уметь взять на себя ответственность в те моменты, когда всё поставлено на карту. Дюрант заявил о своём умении решить ситуацию одним броском, ещё будучи игроком «Сиэтла». В одном из первых матчей своего первого сезона он похоронил надежды «Атланты» фантастическим трёхочковым, после которого ощипанным «ястребам» ничего не оставалось, кроме как виновато смотреть в глаза родной публике.
Другое дело, что у Кевина всё ещё маловато авторитета для подобных выкрутасов, по крайней мере, так думают судьи. Наглядный пример – момент в игре с «Ютой» на её площадке, когда в овертайме на последней секунде рефери не свистнул очевидный фол на Дюранте. Леброн в этом плане более заслуженный деятель. Чего только стоит его трёхочковый против «Орландо» в плей-офф сезона-2008/09. Правда, теперь ему придётся сбавить обороты, ведь у Дэйна Уэйда наверняка найдётся пара аргументов в свою пользу.
Все эти качества при желании можно в большей степени приписать либо Джеймсу, либо Дюранту. Но я думаю, что лучше всего будет разделить их между ними в равной степени, предоставив им самим доказывать своё превосходство. Кроме того, каждый год в лигу приходят честолюбивые, жадные до больших побед новички, которые в многочисленных интервью заявляют о готовности повести за собой команду. Оставим небольшой зазор для их амбиций и будем пристальнее наблюдать за их действиями. Вы слышали, мистер Джон Уолл?

«Уверен, что готов? – спрашивает Мэлоун, и лукавая улыбка появляется на умном лице. Он открывает дверь около сервиса, специализирующегося на кузовных работах с грузовиками. – Вот оно».

Когда Мэлоун был маленьким мальчиком, он никогда не говорил о возможности стать профессиональным баскетболистом, зато всегда говорил свой матери Ширли: «Мам, когда я вырасту, обязательно куплю большой Когда Мэлоун повесит кроссовки на гвоздь, он купит ещё несколько грузовиков и превратит «Мэлоун Интерпрайзес» в источник постоянного дохода. «Многие игроки, закончив карьеру, думают о том, что делать дальше. А мне даже думать не надо, я уже начал свою мечту реализовывать», — гордится он.
грузовик». Вот, он купил, стоимостью почти 200 тысяч долларов. И этот грузовик напоминает произведение искусства.
12-колёсный тягач и трейлер, припаркованные у гаража, каждый потрясающе раскрашен. Ощущение, что художники приняли ЛСД, перед тем как начать рисовать. Один из них, Кейт Экклес («Парень явно на хиппи смахивает», — делится впечатлением Мэлоун), стоит и любуется на своё последнее творение – работа выполнена в стиле «дикого Запада». Экклес и его коллега Майкл Шаф месяцами работали над этим грузовиком, следуя строгим инструкциям Мэлоуна. Самая яркая деталь рисунка находится у кабины водителя: это койоты, ящерицы и ковбой на лошади, осматривающий прерии, словно хозяин всех этих земель. На седле виднеются инициалы «КМ».

На другой стороне кабины совсем другая картина – пять ковбоев сидят у костра и рассказывают истории. Светлокожий, чернокожий, китаец, индус и мексиканец – прямо-таки Лига Наций в миниатюре. «Хотел, чтобы все присутствовали на этой картине – не получилось», – говорит Мэлоун. Цвета неба разные: голубые, пурпурные, холмы на заднем фоне – с золотым солнечным отливом. В таком грузовике Мэлоуна будет легко узнать, езда на нём отлично ассоциируется в голове со словосочетанием «потенциальные пробки».

«Да, на него будут обращать внимание, но я всегда хотел что-то особенное», – говорит Мэлоун. Он уже разработал план развития «Мэлоун Интерпрайзес». В течение каждого межсезонья он будет совершать несколько поездок, Кэй и Кади могут путешествовать вместе с ним: телевизор, стерео, холодильник, микроволновая печь и даже факс – это не говоря о просторной спальне. Брать он будет по «Тарифу “Мэлоун” – 5000 долларов и больше за перевозку – это покруче, чем просят другие компании (около 1,25 доллара за милю).

Но зато по окончании транспортировки он будет раздавать автографы, фотографироваться и просто общаться с этими людьми. Да и сама перевозка превращается в шоу. «Король еды Смита», крупный супермаркет в штате Юта, уже нанял Мэлоуна. У него запланированы две перевозки: одна в Огден, штат Юта, а другая в Айдохо Фоллс, штат Айдахо. Главная проблема Мэлоуна в том, чтобы эти перевозки не мешали ему выполнять обязанности игрока сборной США этим летом.

Когда Мэлоун повесит кроссовки на гвоздь, он купит ещё несколько грузовиков и превратит «Мэлоун Интерпрайзес» в источник постоянного дохода. «Многие игроки, закончив карьеру, думают о том, что делать дальше. А мне даже думать не надо, я уже начал свою мечту реализовывать», — гордится он.

Карл залезает в грузовик и выезжает из гаража очень аккуратно, совсем не так, как он двигается по направлению к кольцу, порой не замечая игроков команды-противника. Часто бывает, что Мэлоун сидит дома, может быть, ест или смотрит телевизор, и неожиданно ему начинает так не хватать своего грузовика, что Карл просто обязан хотя бы посмотреть на него. Мэлоун никогда не показывал одноклубникам, как он управляется со своим грузовиком, учитывая хотя бы тот факт, что большинство игроков НБА ездят на «Ламборджини» и «Порше». Но центровой «Джаз» Марк Итон, который был механиком до того, как стал игроком НБА, признался, что хотел бы прокатиться со своим именитым одноклубником.

Пока же Мэлоун ведёт грузовик и помахивает из окна рукой, тем самым слегка намекая уставившимся на него прохожим, кто сидит за рулем. «Эй, да это же Почтальон за рулём этой чёртовой штуковины!» – говорит один из наблюдателей своей жене, когда грузовик остановился на светофоре. В эту секунду он боится только двух вещей: очередного провала в плей-офф следующего сезона и то, что его будут считать дилетантом. С тех пор как Джеймс Дэвисон, выпускник Луизианского технологического университета, который владеет грузовой компанией «Растон», впервые дал 20-летнему Карлу порулить 18-колёсным грузовиком, Мэлоун ни секунды не сомневался, что когда-нибудь станет настоящим водителем какой-нибудь громадины. Карл учился, водил, общался с другими водителями, окунался в мир механики. И в течение последнего месяца Мэлоун с часто бьющимся сердцем и пересохшим от волнения ртом ждал того дня, когда он сможет впервые выехать на трассу, чтобы оправдать полученную водительскую лицензию.

«Хотел бы я уметь описывать чувство удовлетворения, – говорит он. – Получив лицензию, по пути домой я закрыл окна в мини-вэне и в течение 10 минут без остановки кричал от радости. Придя домой, я пытался сохранить трезвый рассудок, но Кэй, лишь взглянув на меня, сказала: «Ну что, сдал, да? Некоторые вещи написаны у тебя на лице».

Мэлоуну повезло, что ежегодная зарплата в размере трёх миллионов долларов позволяет ему исполнять все свои желания. В частности, неопытного водителя за рулём такого грузовика готова страховать только одна компания – «Ллойд оф Лондон», и то за 10 тысяч долларов в год. Но Мэлоун не упустил ни детали во время обучения водительскому искусству, во время экзаменов он не только отлично маневрировал на 15-метровом грузовике или парковался на 19-метровой площадке, но и сдал письменный экзамен на отлично.

«Карл прошёл все этапы обучения, как если бы он был обыкновенным человеком, пожелавшим стать водителем грузовика, – говорит Линн Томпсон, директор по безопасности «Дик Саймон Тракинг», компании, которая обучала Мэлоуна в течение нескольких месяцев. – Тот факт, что он профессиональный спортсмен, разумеется, помогает ему, у Карла хорошая реакция и физическая сила помогает в этом нелёгком деле. Но и его умственные способности также очень важны. Не могу дождаться того момента, когда Карл сядет за руль. Не просто потому что он станет очередным водителем, а потому что он будет самым ярким представителем нашей индустрии».

Он будет. Посадите Мэлоуна за руль, и он обратит вас в свою веру. Даже не веру. Он заставит вас полюбить грузовики так же, как любит он. Нельзя подобрать нужных слов, чтобы описать, насколько хорош Мэлоун за рулём грузовика. «Баскетбол – это моя работа, а водить грузовики – это моя любовь. Это всё единое целое – двигатель, общение с другими водителями, запах дизеля. Я стараюсь быть аккуратным – когда ты ведёшь тягач весом 4,5 тонны, а ещё и загруженный прицеп, который весит 25, тебе просто придётся быть аккуратным. И я бы солгал, если бы сказал, что не чувствую себя самым мощным транспортным средством на дороге за рулём такой махины. – Карл опускает руку на руль. – Знаешь, что мне нравится в вождении таких грузовиков? То, что я контролирую неудержимую силу. Я думаю, что и на площадке я такой же, верно?»

Пусть это может показаться нелепым, но в 1985 году во время драфта многие команды испугались его целеустремлённости и упорства. Таким образом, паренёк из Луизианы был выбран лишь 13-м, вслед за такими «звёздами», как Бено Бенджамин, Эд Пикни, Кейт Ли и Кенни Грин. Мэлоун убедил «Юту» комбинацией менталитета бешеного быка в нападении и телом отличного защитника. Против Мэлоуна часто выходили «неудержимые» и «грузовики», причём настолько неудержимые, что порой такие элементы игры, как контроль мяча, стиль, хороший бросок отходили на второй план. Важнее было задавить. А Мэлоун сегодня один из лучших мощных форвардов с броском со средней и дальней дистанции. Прогресс в исполнении штрафных бросков налицо: с 48% в течение первого сезона к 77% в минувшем. Важность этого аспекта осознаёшь, когда смотришь на статистику и видишь, что со времён Уилта Чемберлена никто не вставал так же часто на линию штрафных (хотя в прошлом сезоне Мэлоун в среднем реализовывал 9,3 штрафных за игру, а Уилт за карьеру – 11,4).

И хотя никто не хотел анализировать его игру в позиции «лоу-пост», он не просто несётся вперёд к кольцу, сметая всё на своем пути. Более того, в этой позиции чаще мяч получал лёгкий форвард – Блю Эдвардс или резервист Бено (хотя и Мэлоуну перепадало). Затем четыре игрока начинают двигаться, трое меняют позиции, а Почтальон стрелой несётся к своей позиции, по ходу движения получая мяч. Выглядит это так, будто он пытается успеть на уходящий поезд в метро. В НБА сейчас нету игрока, который смог бы накрыть бросок бегущего Карла, и не находится дураков, которые решили бы встать на его пути. Нападение «Юты» очень зависимо от серии пик-н-роллов с целью вывода Мэлоуна в «пост». Чаще всего, что не удивительно, помогает ему Стоктон. Джон никогда не делает каких-то лишних движений, в его исполнении вы не увидите «кроссоверов», «спинов» и т.д. Джон просто может резко выскочить и отдать пас Мэлоуну. Этого достаточно, чтобы завершить карьеру с показателем более 15 тысяч передач.

«Я очень беспокоюсь за Джона, когда он проходит под кольцо и когда на него выходит кто-то из тех, кто опекает меня. Я играл против крупных и быстрых ребят, вроде Дэвида Робинсона, или силовых, вроде Чарльза Оукли. Джон разбирался с ними со всеми», – с гордостью говорит Мэлоун. Для Карла Стоктон – 95% спасения и 5% проклятья. Почтальон не будет набирать по 30 очков за игру, если не будет такого распасовщика, как Стоктон. Учитывая тот факт, что Мэлоун не относится к тем, кто с лёгкостью создаёт сам себе момент для броска, такой человек, как Джон, ему необходим как воздух. Гений и оригинальные решения Стоктона сделали Мэлоуна лучшим бегущим большим лиги.

Проклятье же заключается в том, что, пока Стоктон на площадке, Мэлоун никогда не получит статуса «великого игрока». И вопрос, кто из них двоих является основным источником побед, это как вопрос о курице и яйце – на него просто невозможно ответить. Чем большего добивается тандем, тем сложнее этот вопрос становится. Каждый год его обходит стороной голосование за звание MVP (в 1989-м он был третьим, и лишь в 1997-м и 1999-м он получит это звание). Этот момент снижает его популярность, его значимость. Например, на Матче всех звёзд в 1990-м Эй Си Грин 50% игроков считают, что он действует жёстко, но в рамках правил, 40% говорят, что он слишком часто фолит на противниках, а 10% считают, что Карл играет грязно. Доминик Уилкинс из «Атланты» относится к последним и дважды по ходу сезона-1990/91 делал публичные заявления об этом.
из «Лейкерс» занял место в старте.

Прибытие в команду Джеффа Мэлоуна из «Вашингтон Буллетс» в 1990-м несколько разгрузило в нападении связку Мэлоун – Стоктон. Но всё равно каждую игру именно на эту пару ложится бремя набора очков. Стоктон делает это сдержанно, хотя и гнев виден в его глазах. Мэлоун же, как и Баркли, будто идёт по натянутому канату, под которым – ярость. Не дай бог, кто-нибудь столкнёт их туда. В прошлом году у Баркли было 16 технических фолов, у Мэлоуна – 23. У Почтальона есть нехватка артистизма, присущих Баркли, зато вот физическое давление на оппонентов он оказывает такое, что мало никому не кажется.

50% игроков считают, что он действует жёстко, но в рамках правил, 40% говорят, что он слишком часто фолит на противниках, а 10% считают, что Карл играет грязно. Доминик Уилкинс из «Атланты» относится к последним и дважды по ходу сезона-1990/91 делал публичные заявления об этом. Один из тренеров команды из Западной конференции анонимно сказал о Мэлоуне: «Когда у него всё получается, он улыбается и шутит. Но если у него не идёт игра и команда проигрывает, жди беды. Именно тогда начинаются «технари» и фолауты. Да и в баскетболе я таких огромных никогда не видел». А Чак Пирсон из «Индианы» выразился кратко и очень ёмко: «Карл Мэлоун – не человек».

Продолжение следует…