О нынешней сборной США, планах на будущее, отношениях с болельщиками, изменениях в стиле игры, ближайших задачах, роли Боша в «Майами» и чувствах от достижения цели – в интервью Леброна Джеймса.

– Какое чувство превалировало после завоевания чемпионского титула?
– Просто счастье. Поставить цель и достичь её… Надеюсь, каждый испытывал нечто подобное. Когда движешься к чему-то конкретному, прилагая все усилия и работая до седьмого пота… Потрясающее ощущение.

– Теперь баскетбол для вас станет более приятным после того, как давление со стороны общественности частично спало?
– Баскетбол всегда приятен. Я люблю эту игру, провожу каждый матч, словно он мой последний… Отвращения к спорту не испытывал никогда.

– Сезон в НБА закончился лишь в конце июня. Теперь вы отправляетесь на Олимпиаду… Таким образом, уже несколько месяцев вы только и делаете, что выходите на паркет. Будете экономить силы для начала следующей «регулярки»?
– Ни в коем случае. Каждый раз, когда я на площадке, выкладываюсь на 110 процентов. Так уж я устроен. Для меня не существует понятие «филонить».

– В этом сезоне вы редко кидали «трёшки».
– Изменил подход. Решил не увлекаться дальними попытками, а как можно чаще просачиваться в «краску». Так удобнее мне, так удобнее и партнёрам по команде. По ходу первенства улучшал этот навык, что в итоге и привело к успеху.

– Как думаете, ваш стиль будет прогрессировать и далее? Будете ли вы и дальше склоняться в сторону игры под кольцом?
– Скорее всего, так и будет. Наконец нашёл то, что мне походит. Никогда в карьере не чувствовал такого. Так что в «краске» вы меня будете видеть чаще, не сомневайтесь.

– Вы забирали почти по 10 подборов в среднем по ходу плей-офф. Поставили перед собой задачу забирать по 10 отскоков в «регулярке»?
– Никогда не ставлю статистические планки. Только командные.

– Что изменилось в команде в этом году?
– Мы все стали другими. Стали лучше, стали более сконцентрированными. У нас была одна цель на всех – естественно, стать чемпионами.

– Но на пути попадались и критические моменты? Какой показался вам наиболее серьёзным?
– Их было так много. Травмы, неудачи. Порой мы таранили стену. Но всё же прошибли её.

– Каково было играть без Криса Боша, который получил повреждение в нокаут-раунде?
– Я не нервничал. Конечно, данная оказия пришлась совсем некстати. Не в то время. Вы же знаете, что плей-офф – кульминация сезона. Когда один из лучших игроков вашей команды вылетает в лазарет без конкретных сроков возвращения – это словно лишиться воздуха.

– Как думаете, вы завоевали бы перстни, если бы Бош так и не восстановился?
– Нет. Мы нуждались в каждом исполнителе. Причём нуждались только в их лучших качествах.

– Вы стали крайне непопулярным игроком в среде баскетбольных болельщиков после того, как подписали контракт с «Майами». Вы предпринимали какие-нибудь меры, чтобы изменить ситуацию? Чтобы вас не освистывали так яростно?
– Мне плевать, насколько я любим публикой. Что бы я ни совершил, у людей в любом случае будет складываться своё особое мнение о моей персоне. Я, как игрок, делаю всё для победы. Ну а вне площадки я тот, кто я есть. Не могу же изменить мысли людей. Обо мне в том числе.

– Как думаете, люди теперь будут относиться к вам с большей симпатией?
– Не знаю. Не проверял.

– Ваш контракт заканчивается через два года. Уже думаете о будущем?
– Нет, скорее думаю о новом сезоне. Ну а на данный момент все мысли связаны со сборной и Олимпийскими играми. Ну а что касается более далёких планов, то с течением времени определюсь.

– Вы вновь окажетесь на рынке свободных агентов или продлите соглашение с «Хит»?
– Не знаю. На самом деле, пока даже об этом и не думал. На данный момент единственная вещь, о которой думаю, – подготовка к Лондону. Хочу вновь привезти домой золотую медаль.

– В прошлый раз быть свободным агентом было увлекательно?
– Увлекательно? Нет. Напротив, испытывал стресс.

– Как бы вы сравнили нынешнюю американскую сборную с той, которая выступала на Олимпиаде четыре года назад?
– Совершенно разные команды. Теперь мы быстрее, ибо многие парни находятся в расцвете сил. Более агрессивны на чужой половине площадки. Так что есть все шансы выступить на турнире хорошо.

– В идеале это последний раз, когда вы хотите выступать за сборную?
– Не знаю. Посмотрим.

– Как бы вы определили свою карьеру одним словом?
– Я ещё не закончил. Мне всего 27 лет. Так что пока не могу подобрать подходящее.

Вы тыкаете нам титулами? Спасибо, нам не надо судейских чемпионств или врученных лигой Мэджиков Джонсонов за Гэйла Гудрича, представлявшего собой на тот момент что-то весьма посредственное, ради одного лишь повышения интереса к НБА, игнорируя интересы каких-то там «Джаз» непонятно откуда. Вы открыто пиарите своего супер-пуперигрока? Только наш больной белый человек, который не может из-за травмы спины до кольца допрыгнуть, почему-то выиграл больше статуэток MVP рядом с непонятно кем. С теми самыми персонами, кого вы считали невероятно грозным соперником, с людьми вроде Тима Томаса или Джеймса Джонса. Ах, да, при этом ему даже не пришлось никого насиловать и разрушать команду-династию. Ему не нужно обливать ушатами дерьма партнеров, он не бросает 30 раз за игру из невыгодных положений, и его не оберегают судьи на протяжении последних лет пятнадцати. Да и какой смысл сдувать пылинки с мужика, который эти самые полдесятилетия назад вообще был нашим третьим разыгрывающим? Ему достаточно сделать одну передачу, чтобы вы поняли, что он особенный.

Это были их аргументы, у каждой маленькой команды или коллектива из небольшого рынка они свои, так же, как и враги. Свои «Лейкерс», свои «Селтикс», свои «Никс».

Рядом с Нэшем последние урожаи давал Грант Хилл, личность, на фоне которой девяносто пять процентов игроков НБА – безграмотное быдло и сборище гопоты. Я позволял себе говорить о том, что перед детьми нужно выключать телевизор, когда мяч попадает к Расселлу Уэстбруку, но им же необходимо устраивать массовые сектантские сеансы с просмотром матчей «Детройта» второй половины девяностых. Они еще совсем зеленые, к их глазам липнет все новое и захватывающее и они получат от одного поединка больше пользы, чем от недели тренировок в гадюшном зале за углом, где каждое падение грозит переломом.

Они увидят баскетболиста, которого больше нет и никогда не будет. Они взглянут на того, кто мог забить сколько душе угодно, но, даже имея хорошую возможность для броска или атаки из под кольца и звездное клеймо на заднице, всегда старался найти партнера, стоило ему открыться в еще более выгодном положении. Его не волновали рекорды результативности, хотя при его голове, физике, таланте, координации и нацеленности, многие из них наверняка бы пали, он просто был другим, воспитанным и образованным целостным игроком, который воспринимал этот вид спорта как дар для себя и окружающих, а не как способ заработать лишних десять миллионов или покрутить жопой на национальном телевидении.

В нем не было видно необходимости в том, чтобы о его фамилии говорили, как о Джеймсе, Энтони, Ховарде, она кричала сама за себя. Он не материл арбитров, партнеров, тренеров, не поднимал на них руку и не пытался рассказать сопернику о том мужике, который провел вчерашнюю ночь с его матерью и сестрой. Ему не нужно было этого делать, он и так остался вне времен. Люди, выходившие против него, уже тогда это ощущали.

Он вернулся в баскетбол ради самой игры, деньги для него не были фактором, он уже был сыт максимальным контрактом, рекламными соглашениями, что в сумме с деятельностью жены полностью обеспечивало его семью на два-три поколения. Он осознавал, что врачебная ошибка по ходу операции отняла у него карьеру и едва ли не все, что он умел, но за счет уникального понимания внутренней структуры всего того, что происходит там, на площадке, он имел еще несколько лет. Оказалось, что в нем было даже больше, чем несколько.

Он мог уйти куда-угодно, любая сколько-либо стоящая команда жрала бы землю ложками ради его приобретения, стоило ему хотя бы намекнуть ей на интерес к продолжению выступлений в этом конкретном месте. И не потому, что в свои шестьдесят пять он еще круто играет. Нет, он просто может научить многому, изменить мировоззрение зажравшихся ребят, дать им толчок, как тот, который получил ЛеБрон от Хакима, полностью изменивший Джеймса.

Однако он несколько раз отнял у себя чемпионский титул ради того, чтобы остаться рядом с Нэшем в команде, которая была в прострации: она не могла бороться даже за второй раунд, но при этом их наличие в коллективе даже в качестве живого примера на тренировках, не говоря уже о непосредственно самой игре, не позволяло нагло сливать сезон. Как мы можем уступать специально, когда у нас есть два великих суперветерана, которые добросовестно отдают семь потов на каждой тренировке? Какой-то «Вашингтон» бы смог, «Финикс», подпитываемый удивительным – вот тем самым гордым – болельщиком – нет.

Откровенное сумасбродство менеджмента и владельца не меняло их отношения к процессу, что удивляло многих, если не всех.

Вчера, когда Грант Хилл поставил очередную подпись, но на сей раз не на чеке, футболке, женской груди, все это закончилось.

«Санс» стали серыми, такими же, как и все остальные представители серединки турнирной таблицы. У них по-прежнему будет удивительно яркая арена с красивой подсветкой, довольно неплохой разыгрывающий и весьма плотный состав, возможно, даже более сильный, чем до этого, но в них не будет изюминки, того, чем они были ценны для этой лиги и для любого болельщика.

Хотите, я вам докажу, насколько важно это было для каждого из вас?

Какими были первые ощущения?

Когда ты говоришь о подписании свободного агента или обмене, ты сразу начинаешь думать о роли, о том, как он подходит под модель, как сочетается с игроками такого плана, работал ли с чем-то подобным ранее этот конкретный тренер. Кто задумался о Стиве Нэше в «Лейкерс» как баскетболисте со своими слабыми и сильными сторонами? Кто в первую очередь вспомнил, что он с мясом в «краске» и без него – два сугубо разных исполнителя? О его зависимости от пространства, которого в калифорнийской атаке просто нет? Кто стал переживать из-за дисбаланса, вспомнив обещание Брайанта еще больше атаковать корзину рядом с разыгрывающим, который может руководить командой, как Крис Пол? Вы задумались об этом, увидев заголовок? Не было этого. Не врите себе, не было.

Вы относитесь к этой организации как к дерьму, как истинной Цитадели Зла? Не бойтесь, дело не в этом. Каждый из вас просто попрощался с еще одним явлением, которое не пятнадцать, а даже пять лет назад казалось незыблемым.

Лояльность – дорога с двусторонним движением. Даже когда ты хочешь провести всю жизнь в одной команде, когда говоришь об этом на каждом шагу, обещаешь это болельщикам и намерен сдержать слово, всегда найдется больной синдромом Дэрила Моури генеральный менеджер, который выбросит тебя без спроса куда-то в другое место или будет торговать тобой, словно твоими органами, как Эйндж раз за разом поступает с Рондо. Потом эти же руководители, выбрасывающие налево и направо именно тех игроков, кто пропитался, промариновался духом команды, будут уговаривать условного Ховарда, моля его о этой самой лояльности, словно забывая о своих собственных поступках. К последнему мы уже как-то привыкли, поняли, что от нового поколения черти чего нам не скрыться, потому что оно единственное. Кто-то плюнул, кто-то смирился, кто-то, как я, пытается найти искру старых времен в ребятах вроде Деррика Роуза, смотрящих на мир и на свои провальные выступления глазами предков, а не современных счетчиков банкнот, говорящие о собственной вине в поражении, а не «еще не пришло мое время».

Мне неприятно лишь одно: мы получили то, чего боялись. Лояльность и вражда теперь официально только для болельщиков, журналистов и сопереживающих. Ее больше нет в понимании самих игроков. «Бостон» и «Лейкерс» – этот островок двух противоположностей – вот-вот также настигнет волна новых идей, новых принципов, новых веяний и новых людей.

Мы потеряли чувство гордости вместе с болельщиками «Финикса», это стало нашей общей утратой, еще одной в списке ценностей, делавшей баскетбол особенной игрой.

Стив Нэш мог показать своим примером то, что хочет видеть каждый в меру адекватный генеральный менеджер от задрафтованной собою же потенциальной звезды, но он просто встал на путь, проторенный ранее Шакилом О’Нилом, ушел туда, куда уходить было категорически нельзя. Через несколько лет НБА уже окончательно превратится в еще одну смехотворную разновидность соккера. Лиге, пропагандировавшей равенство, суждено стать продавцами и покупателями. Слабые и мелкие команды будут собирать на ярмарках молодежь, растить ее, развивать, пытаться на ней хоть что-то заработать, но рано или поздно будут вынуждены отпустить ее к большим мальчикам, которые уже с ее помощью попытаются бороться за трофеи. Малыши получат за это мусорные пики и несколько сереньких юных игроков и опять закрутят карусель со сливом сезона, начиная новый цикл, а какой-то смехотворный Басс посчитает и со всей серьезностью Сергея Иванова заявит, что дележка доходов с ребятами, которые предоставляют ему топовый готовый товар – это милицейский беспредел. Это, видите ли, слишком.

Гордость – едва ли не единственное, что не позволяло поднять над головами белый флаг и сдаться на милость тенденции. Посмотрите на заголовок и догадайтесь, произошло это уже или нет.