История о том, как Шпоры и лучший друг Тони Паркер помогли Борису Дьяо стал чемпионом НБА.

Mon Frère Boris. История о французах, изменивших НБА. Часть 1

Грег Попович отказался смотреть скаутовское видео о Тони Паркере. Почему?, спросите вы. Всё довольно просто. Кем был тогда Тони? Тинэйджером-разыгрывающим из Франции, который чудом умудрился попасть в национальный чемпионат. Казался ли он тогда тем игроком, который поможет Спёрс постоянно стягивать между собой чемпионаты?

Попович в то время был и генеральным менеджером, и тренером команды одновременно. Он только что привёл свою команду к чемпионству во время сокращённого локаутом сезона 1999 года. Вот только одна вещь постоянно будоражила его ум: его команда практически полностью состоит из ветеранов, которым, по идее, уже давно пора отойти на покой. Даже если эти ветераны Дэвид Робинсон, Шон Эллиот, Эйвери Джонсон или Винни Дель Негро. Травма Тима Данкана под конец сезона-00 уберегла Шпор от дубля. Потом Лейкерс побили Спёрс во время Финала Запада.

Попович остро понимал, что нужно полностью перестраивать свою команду, и делать это надо вокруг второй башни из дуэта – Тима Данкана. Но он абсолютно не предполагал, что именно Паркер станет тем ключиком к будущей чемпионской команде. Паркер, который только прилетел из Франции и вышел из самолёта, был готов бежать на тренировку со Спёрс. Попович, взглянув на переодевающегося в раздевалке Тони, отменил тренировку и сказал, что «это очередной, ничем не примечательный, абсолютно заурядный маленький тощий парень». Но Ар Си Бьюфорд, тогда ещё помощник генменеджера, видел выступление Паркера на Саммите в Индианаполисе и понимал, что нельзя пройти мимо такого таланта. Он настоятельно порекомендовал Сэму Прести, тогда ещё молодому специалисту менеджерского офиса, сделать нарезку хайлайтов Тони Паркера. После долгих уговоров Бьюфорда, Попович смягчился и согласился на ещё одну тренировку с Тони. Вторая тренировка тоже не закончилась. Судьба француза была решена уже на середине занятий.

Сан-Антонио Спёрс выбрали Тони Паркера под 28-м пиком, последним пиком первого раунда драфта.

Уже во время пятой игры в сезоне Паркер вытеснил Антонио Дэниельса из позиции стартового разыгрывающего. Он стал самым молодым стартовым разыгрывающим в истории НБА со времён Мэджика в 1979. Это решение было очень трудным для Поповича. Он очень долго давил на Тони, стращал его огромной ответственностью, не раз, как признавался сам Паркер, доводил его до слёз. Если бы Грегу удалось сломать дух воина в Тони, то он, вероятнее всего, давно уже вылетел бы из лиги.

Попович хотел добиться того, чтобы 19-летний парнишка управлял нападением как 30-летний ветеран. Случайная оплошность на ведении или неточный пас, приведший к потере, приводили коуча в состояние аффекта. «Тони тренировался действительно очень много. Каждый божий день он приходил в тренажёрный зал, тягал железо, потом шёл на площадку и проводил там часы. После площадки он возвращался в тренажёрку для ещё одного подхода. Он пытался становиться лучше день ото дня», — вспоминает Майк Буденхольцер, который тогда был ещё помощником тренера в Сан-Антонио. – «Та уверенность, которую мы видим в нём каждую игру сегодня, была у него с первых дней в клубе». Постоянные тренировки и физические нагрузки, обоснованная критика и грамотные советы – вот каким был ключ успеха для Паркера. «Поп был создан для Тони, а Тони был создан для Попа», — рассказывает Паркер-старший. – «Тут судьба действительно помогла нам, ведь вряд ли Тони стал тем, кем стал, если бы Грег отнёсся к нему как к очередному проходному игроку».

Паркер набирал 9.2 очка и 4.3 передачи за игру во время своего дебютного сезона. Таким образом, он стал третьим французом в истории НБА, наряду с Тариком Абдул-Вахадом и Джероми Мойзо. Когда то Сан-Антонио попал на Лейкерс во время Финала Запада и проиграл им, однако на следующий год к ним попал Паркер. Он помог Спёрс прервать трёхлетнюю гегемонию Лейкерс в НБА, а потом и выиграть титул чемпиона, переиграв в Финале Джейсона Кидда с его Нетс. Но такой результат не помешал Поповичу сделать всё, чтобы побороться за чуть ли не главного свободного агента того лета – Джейсона Кидда.

«Я думаю, что Джейсон, пришедший в нашу команду, игрок с огромным игровым интеллектом и невероятным набором умений истинного разыгрывающего, поможет развиться Тони Паркеру до небывалых высот», — говорил Грег в интервью New York Times. – «Тони мог бы играть второго номера; ведь он был практически чистым атакующим защитником. А когда Джейсон чуть постареет, можно было бы сместить его на двойку; Паркер бы прекрасно справился с ролью разыгрывающего. Блестяще, блестяще. Давайте сделаем так».

«Тони никогда не нравилась эта идея», — вспоминал Поп. – «Но мы пытались заполучить Кидда. А он всё не хотел приходить».

В итоге Кидд остался в Нью-Джерси, а Паркер остался в роли главного разыгрывающего команды. Вскоре Дьяо присоединился к нему в главной лиге. Дьяо набирал только 7 очков, 5.2 подбора и 4.1 передачу за игру во время своего выступления за команду По-Ортез. Это, тем не менее, не помешало ему стать MVP Французской Лиги. Это был прекрасный сигнал того, что тренеры и игроки оценили эту умную и демократическую игру Бориса выше его статистики. Дьяо очень долго общался с Паркером и слышал о его успехах для того, чтобы понять: широкая известность и слава трудолюбивого и понимающего легионера способна многое сотворить в НБА.

Но проблемы Паркера были абсолютно ничтожно по сравнению с теми проблемами, с которыми Борис столкнулся по прибытии в лигу.

Атланта выбрала Дьяо под 21-м пиком на драфте 2003 года, спустя всего 11 дней после того, как Паркер взял свой первый титул.

Дьяо приехал в Атланту с одной сумкой для тренировок и поселился в отеле Бакхед, в абсолютно пустой номере, в котором была только кровать и большой телевизор на тумбочке. Риффиод приехала следом за ним для того, чтобы помочь с освоением в новой стране и обучению новому языку. «ВЫ должны приспособиться к новой манере жизни в Америке», — говорит Дьяо. – «Но я осваиваюсь на новом месте очень быстро. Может быть, дело в моей добродушности и простоте, не знаю. Самым трудным для меня было привыкнуть к абсолютно новой манере игры американцев. У меня в голове был постоянный бой между европейским и американским стилями баскетбола».

Дьяо играл поинт-форварда. Его напарники обожали его склонность к пасу. Тренер Хокс Терри Стоттс тоже любил такую игру Бориса – кроме тех случаев, когда тому нужно было кидать мяч в корзину. «Его главной проблемой было абсолютное отрицание набора очков», — рассказывает Терри. – «Я думаю, это был его главный недостаток, но мы пытались перестраивать команду под такого игрока, у нас даже многое получалось. Но лига быстро это пронюхала. И заставляла его пользоваться пик-н-роллами и идти под кольцо и бросать».

Дьяо играл в 76 играх во время его дебютного сезона, набирая в среднем по 4.5 очков, 4.5 подборов и 2.4 передачи. Атланта закончила сезон с отрицательным соотношением побед-поражений – 28-54 и в межсезонье заменила Стоттса Вудсоном. Игра Дьяо застоялась так же, как мяч в нападении Майка. Борису нужен был выход из сложившегося положения, и он это прекрасно понимал.

«Борис не хотел играть со мной», — вспоминает Вудсон в интервью Atlanta Journal-Constitution. – «Он мне так прямо и сказал. Он хотел уйти. А что я мог сделать? Как тренер я просто мог ему сказать, в каких командах, по моему мнению, его талант пригодился бы больше всего. Я пытался его подготовить и переубедить. Но ничего не вышло».

Mon Frère Boris. История о французах, изменивших НБА. Часть 3

продолжение следует…